герои недели

ПОБЕДИТЕЛЬ

Ни капли вины

 

ТАТЬЯНА МОИСЕЕВА, российская биатлонистка После того как в организме российской спортсменки был найден запрещенный препарат дексаметазон, ей удалось доказать свою невиновность и избежать дисквалификации

Обычно после того, как у кого-то из спортсменов находят допинг, история развивается по одной и той же схеме: подозреваемый недоумевает. Потом подозреваемый требует проверки пробы B. Потом подозреваемый заявляет в интервью, что до этого черного дня раньше вообще никогда не слышал слово «допинг» и до сих пор не до конца понимает, что это такое. Потом проба B подтверждает результат пробы А и подозреваемый становится виновным и получает двухгодичную дисквалификацию. Потом виновный раскаивается, говорит, что его попутал бес, у него помутился рассудок, что он раскаивается, что он больше не будет и просит, чтобы дисквалификацию сократили… Иногда дисквалификацию действительно сокращают.

«Дело Моисеевой» развивалось строго по классической схеме, но когда до оглашения результатов пробы В оставались считанные дни, Международный союз биатлонистов заявил о том, что обвинение с Моисеевой снято. Дело в том, что дексаметазон, которым перепугали всех российских любителей биатлона, на самом деле не является веществом, использование которого в лечебных целях запрещено, и если бы Моисеева и Союз биатлонистов России сразу же направили письмо о том, что Татьяна закапывала в глаза капли, в которых в минимальных количествах содержится дексаметазон, то история вообще не получила бы никакой огласки. Но это сделано не было, и Моисеевой реально грозила двухлетняя дисквалификация, избежать которой удалось только после дополнительных разъяснений спортсменки.

На самом деле нынешняя борьба с допингом в мировом спорте порой приобретает параноидальные формы. Подозревают всех спортсменов. Причем во всем и сразу. И любая принятая по глупости таблетка от головных болей или диареи, содержащая минимальное количество какого-нибудь запрещенного вещества, может поставить крест на карьере спортсмена. Из-за атмосферы всеобщей подозрительности у некоторых спортсменов развивается паранойя, и они даже боятся есть в ресторанах, опасаясь того, что им в еду подсыплют что-нибудь запрещенное, а грипп лечат только медом и вареньем, с подозрением разглядывая даже аспирин.

Прецедент с Моисеевой, когда спортсменку, которая нарушила антидопинговое законодательство, после объяснений решено было простить, дает надежду, что теперь Международное антидопинговое агентство будет более детально и аккуратно рассматривать каждое дело. А не проявлять буквоедство, от которого успели пострадать несколько спортсменов, чья виновность до конца так и не  была доказана. 

^{ЕВГЕНИЙ СТАЦЕНКО}

 

ПРОИГРАВШИЙ 

Отняли копеечку

 

РОССИЙСКАЯ КОПЕЙКА Едва отпраздновав летний юбилей, новая российская копейка снова отправляется в небытие — государство больше не хочет дотировать производство нерентабельных денег

Реформа денег, о которой в России в последнее время не говорил только ленивый, все-таки состоится. Правда, заключаться она будет не в деноминации, а в отмене «медной» мелочи, и прежде всего копеечной монеты. С таким предложением выступил гендиректор Гознака Аркадий Трачук — дескать, они все равно в денежном обращении не участвуют: «Мы монеты изготавливаем, передаем Центробанку, оттуда — в торговую сеть, а дальше монеты пропадают».

В принципе, логика Центробанка понятна: все-таки чеканка монет — это довольно дорогое удовольствие. Так, по данным комитета Госдумы по кредитным организациям и финансовым рынкам, сегодня себестоимость копеечной монеты составляет не менее 30 копеек. И хотя глава пресс-службы Гознака Наталья Никифорова уверила, что эксперты «ведут поиск новых технологий удешевления производства денег», ясно, что копейку уже не спасти.

Впрочем, власти лукавят — во все времена чеканка самой мелкой российской монеты не оправдывала затрат. Решали эту проблему по-разному. К примеру, царь Алексей Михайлович приказал экономии ради чеканить копейки не из серебра, а из меди, что привело к кровавому Медному бунту. С аналогичной проблемой столкнулся и в 1917 году самодержец Николай II, который распорядился начать выпуск бумажных копеек — небольшого листочка со штампом казначейства: «Имеет хождение наравне с разменной медной (серебряной) монетой». Последствия этого шага общеизвестны. Советские же власти предпочитали копейку образца 1926 года вообще не трогать, хотя она была самой дорогой советской монетой — ее чеканка обходилась в 8 раз дороже номинала (для сравнения: стоимость одного «железного» рубля составляла всего 16 коп.). Как раз накануне августовского путча 1991 года Госбанк СССР решил прекратить выпуск копеечной монеты, но вскоре вместе с копейкой в пучину канул и сам СССР. Лишь в январе 1998 года копейка вновь появилась в наших кошельках—как символ наступающей стабильности.

Ох, не трогали бы нашу копеечку — от греха подальше.

^{ВЛАДИМИР ТИХОМИРОВ}