Думаете, московские темпы роста цен на недвижимость самые высокие в стране? Ерунда. В 18-тысячном башкирском городе Агидель квадратный метр жилья подорожал за последние полгода почти в три раза: двушка стоит около 800 тысяч рублей против 300 тысяч осенью и 50 тысяч шесть лет назад. Причина проста: шесть лет назад было объявлено о возобновлении строительства в Агидели Башкирской АЭС, а полгода назад появились слухи о том, что она будто бы включена в «дорожную карту» — генеральный план размещения объектов атомной энергетики России до 2020 года, который должен быть утвержден правительством к концу марта. Агидельские жители встретили этот слух не митингами в защиту экологии, а сдержанным оптимизмом: надеемся, но не верим.
МЕЖДУ СМОРОДИНОЙ И НЕФТЬЮ
В 1980 году никакого города здесь не было — были две деревни в Краснокамском районе на северо-западе республики, на берегу реки Агидель, на месте которых решено было построить атомную электростанцию и город-спутник. Агидель (в переводе «Белая река») упоминается в Башкирии в названиях всего подряд, от магазинов до электробритв. А вот города до тех пор не было, так что с именем для него долго не мучились.
Помимо объектов самой АЭС — оснований блоков, сопутствующих производств и инфраструктуры, включая ветку железной дороги, — на пустом месте был построен город со школами, детскими садиками, больницей. Деревни снесли бульдозерами, колхозники стали первыми жителями многоэтажек. У подъезда одной из них, говорят, еще много лет потом росли и плодоносили кусты смородины — их выкопал с прежнего места и посадил у нового дома старик из снесенной деревни Кабаны.
Срок сдачи станции был назначен на 1989 год, потом перенесен на 1991-й. Но еще раньше всех сроков случился Чернобыль — и в 1990-м Верховный совет БАССР под давлением местных «зеленых» постановил приостановить строительство БашАЭС. В 2001-м правительство Башкирии подписало с Росатомом договор о намерениях, предусматривавший возобновление строительства. Но дальше бумаги дело не двигалось — до прошлого года, когда Правительство России вдруг выяснило, что долгосрочная программа развития энергетики не удовлетворяет реальным потребностям страны. В результате и было решено наращивать атомные мощности — строить по два блока в год (это притом, что за последние 10 лет было построено всего три).
ЗДОРОВЫЙ ПОФИГИЗМ
С тех пор как площадку для станции законсервировали, в жизни города начался обратный отсчет: если раньше число жителей и рождаемость в городе неуклонно росли, то с 1990 года начали так же неуклонно падать. Из 24 тысяч населения в городе формально осталось 18, а фактически — тысяч 12: большая часть мужчин работает на Севере, бывая в Агидели в лучшем случае несколько месяцев в году. Был, правда, всплеск: в 1996-м правительство Башкирии объявило Агидель зоной экономического благоприятствования, благодаря чему город стал лидером в республике по количеству малых предприятий (33 на 1000 жителей при среднем по России показателе 5,5) и имел собираемый бюджет, позволявший и строить, и благоустраивать. Но в 2003-м, когда региональное законодательство привели в соответствие с федеральным, особого статуса Агидель лишилась — теперь ее бюджет чуть больше 100 миллионов рублей в год против прежних 300. А еще город стареет: если раньше средний возраст был 29 лет, а в городе работало девять детских садиков, то садиков теперь два, а средний возраст — к 40.
Бывшие строители и атомщики тем временем устраиваются как могут. Кто не уехали на Север, ездят работать за 45 километров в соседний Нефтекамск — вечерний автобус из него на Агидель по будням набивается до отказа. В Нефтекамске строителям есть где работать по специальности. Некоторым это уже, правда, и не надо. Бывший электромонтажник в управлении строительства БашАЭС Филус Гильфанов сейчас владелец и гендиректор мебельной фабрики «Агидель-М». Кредит на покупку оборудования получил из муниципального фонда, в который отчисляли налоги зарегистрированные в городе предприниматели эпохи особой экономической зоны. В монтажники Филус, конечно, возвращаться не собирается, но возобновления строительства БашАЭС тоже ждет: «В городе сейчас рабочего нормально не найти, а если будет стройка — все оживет. Это ведь не город, а настоящая боль. Без станции лет через пять он просто вымрет».
Это самая распространенная точка зрения на ситуацию. Но есть и менее мрачные. Бывший атомщик Равиль Зайнетдинов, выпускник томского политеха, после консервации АЭС сразу решил заняться бизнесом: сначала ушел в строительный кооператив, а сейчас и вовсе возглавляет фирму по продаже медтехники. Быть предпринимателем ему нравится: «АЭС — это все-таки почти военное предприятие, а я сейчас чувствую себя свободным человеком, так что мне там точно делать нечего». И почти без перехода: «А вы заметили, что Агидель вообще особый город? На Чикаго похож. Здесь атмосфера свободная, потому что люди приехали отовсюду. Строители — это же вольный народ, им не понравилось — они в другое место поедут, не привыкать. И все люди новые, нет связей, кумовства нет, поэтому тебя ценят за личные качества, а не за то, что ты чей-то родственник. И вообще тут пофигизм. Ну такой, в лучшем смысле: нас всех, вроде, учили думать «сначала о Родине, а потом о себе», но мы как-то догадались, что сначала надо о себе подумать, тогда и с Родиной все будет в порядке».
В пофигизме дело или нет, но Агидель действительно не похожа на большинство российских райцентров — 56 многоэтажек посреди степи. Выходишь из дома, а вокруг — насколько хватает глаз — снежная белизна и лес далеко на горизонте. Да и сам город просматривается почти насквозь.
При этом красивые многоэтажные дома, благоустроенные дворы, елки и, говорят, газоны с клумбами, когда лето. Вроде безработица, но число владельцев автомашин превышает не только среднероссийские, но даже московские показатели: в Агидели зарегистрировано шесть тысяч единиц личного транспорта — у каждого третьего, то есть минимум по одному автомобилю в семье! В книжном магазине «Глобус» на видном месте — «Sex в большой политике» Ирины Хакамады. Плюс отсутствие типичного для райцентра ощущения безысходности во всем — от ассортимента и оформления магазинов до выражений лиц прохожих.
ЦЕНА ВОПРОСА
В Росатоме говорят, что при выборе площадки для строительства АЭС руководствуются помимо потребностей региона в энергии прежде всего двумя факторами: отношением населения к атомной энергетике и готовностью региональных властей к сотрудничеству. Завершение строительства уже начатых блоков тоже можно зачислить в важные факторы, поскольку наличие подготовленной площадки значительно удешевляет процесс. Так что объективно у Агидели вроде бы есть все шансы попасть в «дорожную карту». Население «за», президент Башкирии Рахимов отправил в Москву все необходимые письма, а один из бывших руководителей Росатома, Позднышев, во время визита в Агидель несколько лет назад признался, что ехал с намерением объявить о закрытии дирекции строящейся АЭС, но увидев, в каком состоянии удалось сохранить площадку, решил немедленно рекомендовать завершение строительства.
Агидельцы про все эти факторы знают, но уверенности в том, что станция будет построена, у них все равно нет — скорее есть уверенность в обратном. Они знают: если пошли разговоры о возобновлении строительства — дело к выборам.
Руководитель информационно-аналитического управления администрации Агидели Юрий Шурупов сам приехал сюда из Челябинска журналистом 25 лет назад — писать про будни великой стройки. Тогда, говорит Шурупов, он не поспевал за всеми событиями, а теперь журналистам местной газеты и писать не о чем. Главным аргументом против строительства в администрации откровенно считают то обстоятельство, что «Чубайс против БашАЭС — значит ничего и не будет». Информация о том, что Чубайс против, почерпнута «из интернета».
Все устали верить, но в кабинете замглавы города лежит целая стопка отпечатанных на дорогой мелованной бумаге экземпляров неизвестной широкой публике газеты «Экологический форум», издающейся одноименным движением, с шапкой на первой полосе: «К возобновлению строительства АЭС Башкортостан готов». Из дальнейших текстов на восьми полосах следует однозначный вывод: строительство БашАЭС — дело решенное. «Руководство республики создало благоприятную общественно-политическую атмосферу, способствующую положительному решению этого непростого вопроса», — объясняет автор текстов Ю. Шурупов.
Атмосфера создана, квартиры дорожают, администрация города изо всех сил ищет инвесторов для строительства жилья и даже не требует себе положенный процент готовых квартир — лишь бы было где жить будущим строителям атомной станции. В 1980-м про это сказали бы: «Небывалый подъем трудового энтузиазма советских граждан». В 2007-м это, видимо, называется «цена вопроса».
НАСТРОЕНИЯ
Уже не страшно
Миру понадобилось 20 лет, чтобы избавиться от атомофобии, вызванной чернобыльской катастрофой
Франция и Ява, Вьетнам и Турция, Египет и Израиль, Финляндия и Южная Корея — только краткий перечень мест, где скоро появятся атомные электростанции. По заверениям Международного энергетического агентства (МЭА), в ближайшие 20 лет в мире будет построено около 100 реакторов. Правда, создается впечатление, что их окажется больше. Только Индия планирует построить 28 энергоблоков АЭС, Китай — 30, а США объявили о вложении средств в строительство 25 новых атомных электростанций еще до конца этого десятилетия. Россия в этой гонке опередила всех. Согласно программе-минимум до 2020 года в нашей стране должны возводиться два блока в год, что доведет долю АЭС в общем количестве вырабатываемой энергии до 18 процентов.
Бум атомного строительства во всем мире удивителен после двух десятков лет затишья, наступившего после того, как рванул реактор в Чернобыле.
— Я бы не стал сводить фобию по отношению к АЭС исключительно к чернобыльской катастрофе, — говорит «Огоньку» заместитель председателя Комитета Госдумы по энергетике, транспорту и связи Юрий Сентюрин. — Катастрофы, пускай и в меньшем объеме, чем в Чернобыле, имели место в США, Франции, Японии. Именно поэтому в мире наступило затишье в сфере атомной энергетики.
За прошедшее время ученые, экономисты и политики приложили массу усилий, чтобы реабилитировать мирный атом. В первую очередь миллионы долларов были пущены на разработку новейших систем безопасности и защиты реакторов. Во-вторых, большую работу провели именно по воздействию на общественное мнение. Например, во Франции, где атомная энергия составляет большую часть энергобаланса страны, работа с населением достигла виртуозных высот: при каждой АЭС работает информационный центр, куда любопытствующие граждане могут обратиться в любое время суток. Здесь им подробно расскажут о системе безопасности, ознакомят с ежедневным анализом проб грунта и воздуха, проведут на смотровую площадку и еще выдадут пакет с разной атрибутикой станции. Считается, что агитационная работа идет хорошо, если количество лояльно настроенных к работе АЭС соотечественников превышает 50 процентов. Сегодня 53 процента французов одобряют дальнейшее развитие атомной отрасли.
— Можно констатировать, что фобия по поводу эксплуатации АЭС закончилась в мире года три назад, — считает аналитик информационного центра Белоярской атомной электростанции Роман Топорков. — Сейчас мы наблюдаем настоящий ренессанс атомной энергетики. Если раньше эту отрасль развивали страны Азии, прежде всего Индия и Китай, то сейчас в процесс включаются все ведущие державы, даже Германия, в которой до недавнего времени существовала программа по последовательному выведению АЭС из оборота. Интерес государств к атомной энергии в первую очередь связан с энергетическими проблемами во всем мире. Газ и уголь в ближайшем будущем будут дорожать. Альтернативные источники энергии по стоимости и объемам не идут ни в какое сравнение с традиционными.
Российский ренессанс начался чуть позднее — в 2006 году. Именно тогда стало ясно, что стране вскоре не будет хватать энергии.
Да и работа с общественным мнением в стране, где воспоминания о Чернобыле по-прежнему живы, велась не столь масштабно, как на Западе: большую часть населения АЭС по-прежнему пугают. Не случайно 1 марта акции протеста против «дорожной карты» строительства АЭС прошли в 18 регионах — в основном в тех, где уже есть АЭС, которые будут достраиваться или расширяться (Мурманск, Воронеж, Иркутск, Нижний Новгород и др.). По данным общественной организации «Экозащита», около 70 процентов населения России не хотят жить рядом с атомной станцией. Чтобы переломить эту ситуацию, энергетики напоминают, что атомная энергия на сегодняшний день самая дешевая.
— Этот аргумент больше напоминает какой-то предвыборный лозунг, — говорит депутат Юрий Сентюрин. — Тарифы на электроэнергию назначает государствои вряд ли они будут коррелироваться с количеством новых АЭС. Думаю, что главным аргументом в пользу развития мирного атома у нас должно быть то, что сегодня другого выхода просто нет. Нехватка или полное отключение энергии в нашей энергозависимой цивилизации означает катастрофу.
ЕЛЕНА КУДРЯВЦЕВА