ДЛЯ ОБЩЕГО КРУГОЗОРА
Между Москвой и Пекином разница по времени четыре часа. Расстояние авиамаршрута — 5800 километров. Время полета — около восьми часов.
Тысячи километров проплывает внизу гористая пустыня. Лишь 40 процентов территории Китая заселено.
ПЕРВЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ
Черемушки, выросшие на анаболиках. Новострои выше. Улицы шире. По срезам оконных проемов в бетонных коробках видно, что стены толще наших: строят надолго.
Белесый кисельный туман, переходящий в непроницаемую облачность. От августа к сентябрю — период предельной влажности. Солнечных мы видели два дня из восьми.
Народу на улицах отнюдь не так много, чтобы представить себе миллиард триста миллионов китайцев. Толпа прет куда жиже против московской.
Велосипедов много, но на единицу площади куда меньше, чем в Голландии. А вот таких грязных, сроду немытых ханыжных велосипедов я себе представить не мог: все как один.
УЧИТЕЛЬ, ДРУГ, РЕВИЗИОНИСТ
Институт изучения русской литературы был создан в нежные времена горячей дружбы. С переменным успехом пережил разные температурные режимы.
Китайское отношение к отдельно взятому объекту литературной конвергенции:
— Советская литература была нашим учителем, наставником. Потом существовало отношение к ней как к ревизионисту, идеологическому врагу. Сегодня китайская и русская литература — равные партнеры, друзья.
ОТКРЫТИЕ
Официальное и торжественно-обыденное открытие Пекинской международной книжной выставки-ярмарки состоялось в семь вечера в Доме приемов, у площади Тяньаньмэнь. Площадь зала — вроде футбольного поля. Вместимость — две тысячи посадочных мест: не театральных, а ресторанных. Круглые столы на десятерых. Застывшие в почетном карауле официанты, похожие в черно-белом на отощавших пингвинов. Высота потолка — метров двадцать.
Россия в этом году — почетный гость ярмарки, и главными гостями в зале были зампред Правительства РФ Дмитрий Медведев, Михаил Швыдкой, Владимир Григорьев и неприметные ребята: полный протокол.
Краткие выступления со сцены (с переводом), награждение книгоиздателей (всех перечислить — потом всех вызвать чохом и вручить единообразные как бы кубки), струнный сикстет всю остальную программу (почему-то из одиннадцати человек — китайцы подыгрывали нашим).
Кормили китайской кухней, поили красным вином и кока-колой, ровно в 21:00 всем пожелали хорошего вечера, и толпища без толкотни вытекла в гигантские двери.
КИТАЙСКАЯ КУХНЯ
На том торжестве официант непринужденно опрокинул мне на белые штаны стакан кока-колы. В застолье аккуратность не представляется китайской национальной добродетелью.
Китайская кухня в Китае мало похожа на китайскую кухню в Москве или Нью-Йорке. Палочками-то можно научиться подцепить хоть винтовочный патрон, а вот получить удовольствие во рту и удачно переварить уже сложнее. Перец, соя с солью, строганина из сырых овощей и разваренное в желе мясо комбинируются непривычно и капают на скатерть неожиданно.
Если скатерть гостя чиста, не заляпана — он вроде угощением пренебрег. Главное — совать в рот над столом, над плошкой.
Гаоляновая водка похожа на хорошую чачу. Пиво как пиво.
ОНИ НАС ЧИТАЮТ?
Главный русско-советский герой литературы в Китае — Павка Корчагин. А также ценим Алексей Мересьев. Нам нужны борцы за счастье человечества! А что?
Знаем и ценим: Борис Васильев, Анатолий Приставкин, Виктория Токарева. Китайские вольнодумцы перевели самиздатом «Звездный билет» Аксенова, что явилось сюрпризом для приехавшего в составе делегации автора.
Речей о сотрудничестве и тостов за дружбу было много. Переводят нас мало. Тиражи невелики. 20 000 экз. на душу китайского миллиарда с третью — это семечки. Скромны и гонорары.
Скорее, Китай развернут к Америке. Американцев издают предпочтительнее.
ЧТО ЭТО ДАЕТ?
Ну… Мне приятно видеть на китайском своего «Звягина» или «Легенды». Заплатили уже давно и очень скромно и, по-моему, перепутали на обложке, что имя, а что фамилия. Ну… пригласили прочесть курс лекций в университете. Что это дает русскому писателю? Честно и реально — ничего. Льстит чуток тщеславию, но мешает спокойно писать книги.
Для людей, участвующих в литературном процессе и культурном обмене, — это важная и неотъемлемая часть жизни и функционирования.
Но есть мысль, что для взаимопроникновения и взаимообогащения культур такие встречи крайне полезны. Контакты. Узнавания. Усики муравьев при встрече. Информация на личностном уровне. Почва для переводов, для отбора книг.
ПРОЦЕСС
Встречи проходили в Пекинском университете, в Доме современной китайской литературы, в Национальной библиотеке Китая и беспрерывно — в стенде Росмиссии собственно на выставке.
В огромном четырехэтажном павильоне — лишь одном из многих в выставочном комплексе — отличное кондиционирование и никуда негодная акустика. Встречи на китайской стороне неизменно завершались китайскими обедами.
Переводчики работали отлично, регламент соблюдали неукоснительно.
ЗА СКОБКАМИ
Без шопинга никак. Шелк на шелковом рынке и в магазинах потрясающ — нет равных. «Жемчужка» — «Перл Маркет» — будит жажду приобретательства даже у божьей коровки.
Центральная пешеходка коротка, широка, чиста, и гуляют по ней всю ночь, и лица у всех расслаблены: здесь изобильно и безопасно.
Проститутки кротко сидят вечерами в холле гостиниц и ни к кому не пристают.
Кампус университета — прекрасный огромный восточный парк; его когда-то разбили американцы и университет они создали, все а-ля Гарвард, но здесь это вспоминать не принято.
В Китае 96 народов и национальностей. «Монголы? Это тоже китайцы». Великая империя Чингисхана в китайской истории рассматривается как пик международного величия и экспансии Китая. Понял — нет?
Великая Китайская стена местами просто откровенно декоративна и выполняет лишь одну функцию: удовлетворить потребность государства в супермасштабах и суперсимволах величия и вечности.
Рисунок Алексея Борисова