Вслед за Оксаной Робски в писатели идут и другие жительницы Рублевки. Лучшая из них — Татьяна Огородникова (на фото) с вышедшим на прошлой неделе «Брачным контрактом»
Рублевские дамы пишут не для того, чтобы заработать, а чтобы высказаться: этим искренним порывом они и ценны. И они могут позволить себе то, чего не могут другие: нарушать формат. «Брачный контракт» — это и публицистика, и роман, и чуть ли не Уголовный кодекс в одном лице. Вещь одновременно смешная и трагическая. Брачные рублевские истории перемежаются комментариями из типового брачного контракта. Несмотря на всю трагичность, истории Огородниковой напоминают нам, простым холопам, пионерские «страшные» рассказы после отбоя: «Одна женщина на Рублевке очень любила своего мужа-олигарха, они жили вместе 15 лет, а потом он выбросил ее с тремя детьми на улицу, и сегодня они торгуют на Измайловском рынке вьетнамским барахлом!» Или: «Одна женщина на Тверской очень любила своего мужа-банкира, а он денег ей не давал, заставлял ходить в церковь, а сам купался в роскоши и водил проституток в офис!» Настоящая рублевская литература тем и отличается от поддельной, что далека от умиления гламуром: наумилялись уже. Напротив, литература эта социальна, трагична и как бы даже философична: героини продают свою красоту, но красота уходит: кто и как за это заплатит? Примечательна, однако, степень серьезности, с которой рублевские жительницы именно сегодня задумались о несправедливости жизни. Это вам уже не Робски с ее пофигизмом. Это — кровь и слезы без любви, но со ссылкой на общечеловеческие ценности.
В 90-е — безбашенные и отвязные, когда жизнь была копейка и стать в один день олигархом было так же легко, как и покойником, — о длительном счастье не думали: все жили одним днем, завтрашнего могло и не быть, и это была лотерея. Сегодня, когда список VIP-персон уже почти сложился, их жены задумываются о вечном: как все нажитое с мужем хотя бы сохранить, как обезопасить себя и детей, если олигарху придет в голову «сменить обстановку»? И правда, вопрос нешуточный: тут, как говорится, у них любовь с интересом. И можно даже посмеяться над наивными потугами, но не советую (видели бы вы их лица при фразе «Оставил ей съемную квартиру», видели бы вы их глаза, этих 40-летних ухоженных женщин. Чистые тигрицы). «А нам-то что за польза с этого?» — злорадно спросит читатель. А вот такая: думая о своем благе, рублевские жены неизбежно тем самым приносят пользу и всему обществу.
Дело в том, что в России все хорошее всегда приходило сверху — такая уж страна. Вот рублевские женщины и вводят первыми в общественный обиход понятия и вещи, которых у нас до сих пор дичились, но которые необходимо признать. Та же Огородникова обозначила в романе такую идею, что любой крупный литератор удавится от зависти. Человек — вообще-то зверь, пишет Огородникова. Ты сам от себя не ожидаешь, на что способен в критической ситуации. И чтобы обезопасить себя от потенциального зверства во время того же развода, человечество и придумало брачный контракт. Вся эта любовь-морковь — даже безумная — проходит, и нам, девочки, еще в начале этой любви необходимо иметь хоть какие-то гарантии: поэтому брачный контракт и нужен в России, и как можно скорее.
И что, она не права? Да права, тысячу раз. Огородникова пишет на самом деле о том, о чем не удосужились написать за 15 лет все наши высоколобые мыслители: прежде чем говорить об общей национальной идее, обществу необходимо договориться между собой: какую ответственность несем друг перед другом? О необходимости социального контракта (общественного договора) между человеком и государством, человеком и человеком, говорят в России уже не одно столетие: богатые инициативные леди бессознательно и пытаются этот контракт о правах и обязанностях подписать — хотя бы на уровне брачного. Выход книги Огородниковой совпал с инициативой государства выплачивать матерям по 250 тысяч рублей за второго ребенка: теперь женщинам в России — не только рублевским — получается, есть что терять. И контракты — с мужем, государством и миром — им очень пригодятся. Берегитесь.