ПУРГА

В в этот день все рейсы из Анадыря по погодным условиям были перенесены на завтра.

— Расслабься, какое там «завтра», — успокоил меня случайный сосед по скамейке. — Дай Бог, чтобы через неделю распогодилось. Пурга-то какая идет.

Он внимательно глядел в окно, за которым стоял белый зимний северный сумрак и не было никаких намеков на пургу в моем понимании этого природного явления.

— Какая пурга, где пурга? — затеребил я соседа.

— А вон, смотри на трубу.

Вообще, как я успел убедиться за время моего короткого пребывания на русском Севере, трубы в полярных городах — это не только и не столько техническая деталь пейзажа, сколько некий общегородской, никогда не ломающийся и самый точный барометр. Когда северянин собирается выйти из дому, он первым делом смотрит на комнатный барометр, а потом сверяет его показания с показаниями Городской Трубы. Если дым из трубы идет строго вверх — стало быть, давление высокое, а значит, погода не обещает никаких неприятных сюрпризов; если дым стелется по земле, то тут следи за направлением. Так, в Певеке ветер с юга оповещает о приближении страшного природного явления — Южака, при котором порывы ветра достигают 60 — 70 метров в секунду. В Анадыре жители, напротив, пуще всего опасаются ветра с запада.

В нашем случае труба, на которую показывал мой новый знакомый, просто купалась в клубах собственного дыма. «Давление упало до ниже пола», — пришла мне на ум банальная фраза.

— Я смотрю, вы нездешний, вот я вас и решил проинструктировать насчет пурги. Так сказать, на всякий пожарный. Так вот: хлеба купите.

— Зачем?

— Пурга может затянуться на две-три недели. Никому, даже Гидрометцентру не известно, сколько она продлится. А чем вы питаться будете?

— Я в буфет буду ходить, — с самоуверенностью бывалого москвича заявил я.

— Так ведь буфет не будет работать, — грустно усмехнулся мой собеседник.

— Как не будет? Почему не будет? Завтра же только пятница.

— Да хоть среда! Как вы думаете, какая буфетчица в ПУРГУ попрется на работу? Ответственно вам заявляю: три четверти магазинов завтра работать НЕ БУДУТ. Так что, если вы еще не запаслись продуктами, то торопитесь.

И еще. Пригибайтесь как можно ниже и старайтесь держаться к ветру спиной, не то снесет. С Богом!

На мое счастье, ветер дул в спину и идти было довольно легко.

В магазине немногочисленные покупатели рассовывали покупки по карманам и за пазуху. «Ничего себе, — мысленно пожалел я их, — даже пакета купить не могут».

Как и учил мой наставник, я купил два батона хлеба по двадцать рублей, три пачки разводных вьетнамских макарон по пятнадцать и пачечку чая за двадцать восемь, аккуратно упаковал все это в купленный тут же пакетик и вновь вступил в пургу.

На этот раз ветер дул мне в лицо, однако, наученный опытным инструктором, я уже знал, что делать. Я развернулся спиной вперед, максимально пригнулся к земле и попятился к спасительным огням гостиницы. Пакетик с продуктами развевался за мной победным парусом. «Неплохо было бы взять его под мышку, как бы не унесло», — мелькнуло у меня в голове. Не успел я так подумать, как раздался хлопок и продукты шустро покатились по снежной целине в непроглядную ночь. Я рванулся за ними, но вспомнил Высоцкого: «Мол, видишь сам: кругом пятьсот и к ночи точно занесет, так заровняет, что не надо хоронить».

Два батона хлеба я в номер все-таки принес. Их купил мне аэропортовский знакомый. Как я узнал, его зовут

Миша.

Пурга закончилась совершенно внезапно. Когда я на следующий день раскладывал на кровати пасьянс, в комнату вдруг ворвался Миша:

— Собирайся скорее!

— Куда?

— В аэропорт.

— А пурга?

— Окно...

Я глянул в окно: на улице стояло белое безмолвие.

— Окно в пурге. Примерно часа на полтора. За это время из аэропорта постараются выкинуть все самолеты.

Уже через полчаса я спокойно сидел в кресле пассажирского «ИЛа» и с удовольствием вслушивался, как гул прогревающегося двигателя самолета перекрывает все нарастающий шум ветра.

Валерий ЧУМАКОВ