НОВАЯ РУССКАЯ ЛАТВИЯ

Не хочешь быть рядовым гражданином — стань миллионером!

Даже удивительно, что латышский язык сохранился, — семь веков немцы не позволяли его использовать. Добрые русские цари разрешили. Самым добрым оказался Ленин. Он подарил жителям Латвии независимость в благодарность за то, что латышские стрелки помогли ему установить советскую власть в России. Так что не вполне понятно, почему в Латвии снесены все памятники Ленину заодно со стрелками...

Я не была здесь 11 лет. Первым чувством стало разочарование: если раньше, проведя ночь в поезде, ты попадал из русского хлева в вылизанный западный городок (настоящих западных городов я тогда еще не видела), теперь никаких контрастов. Я не поверила, что в советские времена в старом городе было всего шесть кафе — мне казалось, их миллион: в Москве-то их не было вовсе. Теперь кафе в Латвии на самом деле миллион.

КИБАЛЬЧИШ-БУРЖУИН

Помимо набившего оскомину логотипа «Coca-Cola» по всей Латвии каждые сто метров в глаза бросаются слова «Aldaris» и «Parex-bank». «Алдарис» — это марка самого большого пивоваренного завода, принадлежащего концерну с преимущественно шведским капиталом. Директор его русский, Виталий Гаврилов. «Парекс» — крупнейший банк, владелец которого Валерий Каргин, один из самых богатых людей Латвии. Оба получили латвийское гражданство «за особые заслуги». Гаврилов в советские времена был секретарем райисполкома, а Каргин — зав. отделом культуры горкома ВЛКСМ. Почти все русские бизнесмены Латвии — питомцы комсомола. Бизнес оказался удивительной штукой: никакие ограничения возможностей для русских в частности и бывшей советской номенклатуры вообще не смогли противостоять желанию его делать. Страдания старших проистекают из несовпадения того, как есть, с тем, как в их представлении должно быть. В сознании молодых мир выглядит принципиально другим.

Пивной король Гаврилов говорит по-латышски с сильным акцентом. Но все же выучил, как и английский: «Не хочешь — бери метлу и общайся с тротуаром». Из 400 работников его завода 135 — неграждане. Гаврилов не только платит им приличные деньги — помогает получать гражданство. Чтобы его получить, надо, во-первых, не числиться в «черных списках», а во-вторых, сдать экзамен по языку и истории на «третью категорию». Понятно, что людям в возрасте, жившим на латышской земле как на своей, унизительно на старости лет доказывать это право. Но и Гаврилов мог бы примкнуть к сонму страдальцев, поскольку привык быть советским начальником. Он предпочел начать вторую жизнь. Потребовались усилия, зато сбылись мечты.

Для молодых «то, как есть» — правила игры, к которым следует относиться, как к явлениям природы или дорожным знакам. Душа занимается тем, что ей интересно. Старшие, называя новое поколение циничным, не учитывают того, что для него игра в социальную правоту просто неинтересна.

ЗВУКИ В «ЗОНЕ ТИШИНЫ»

Бизнес и искусство, которыми занимается Виктор Вилкс, полурусский-полулатыш, для него неразделимы. Его фирма «Вилкс-фильм» производит телерекламу, музыкальные клипы (нашумевший клип «Ранетки» «Мумий Тролля» — его). Недавно со своей киногруппой отправился в Мексику, узнав о том, что там есть аномальная зона — «Зона тишины». Внятно объяснить, что там происходило, Вилкс не смог, упирая на то, что главное воздействие зоны — изменение сознания. А так — ну, НЛО, метеоритные дожди, отсутствие радиоволн, эффекты перемещения людей в пространстве, сильное ультрафиолетовое излучение, из-за которого местные растения и животные стали мутантами... Виктору и дальше хочется снимать фильмы о тайнах и чудесах мироздания.

Жена и коллега Вилкса Элла — русская, пока не гражданка, но собирается сдавать экзамен. «Унизительно? Почему? Но тогда унизительно вообще жить...» Знать латышский язык, по ее словам, вещь удобная, но не обязательная. Элла рассказывает о своих друзьях: она — латышка, не знающая русского, он — русский, не знающий латышского. Но они отлично ладят, объясняясь на гибриде того и другого плюс английский. Вообще, в творческой среде национальный вопрос не стоит — как не стоит и вопрос об отношении к России и к Западу.

Бизнес для «новых латвийских русских» — созидание будущего набело. Художественная среда порождает объекты и инсталляции из утильсырья, провозгласив свое искусство демонстрацией останков цивилизации. Как сказал мне один галерист (галерея его, «Noass», «Ноев Ковчег», — одна из самых популярных): «Я выставляю актуальное искусство не потому, что оно мне нравится, а потому, что люди его обсуждают. Раньше была духовная жизнь, теперь ищут, что обсуждать. С голоду можно помереть, но не со скуки».

В «Ноевом Ковчеге» выставляются преимущественно русские художники. Галерист-латыш объясняет это тем, что латвийский национальный характер чуждается радикализма, и актуальное искусство приходится импортировать из России. Или работать с местными русскими. Я была на выставке Кирилла Пантелеева, актуального художника, выставившего манекен в противогазе и комбинезоне, лежащий в холодильном прилавке с полным мешком свежей рыбы. Другой объект — расстеленная кровать, на которой лежит кучка земли, как надгробный холмик. Кирилл — молодой рижанин, и в силу молодости знает о «проблеме русских в Латвии» лишь понаслышке. Те русские, кому до тридцати, свободно владеют обоими языками, не видят никакой дискриминации в процедуре получения гражданства и легко приставляют к своей фамилии «с», становясь из Пантелеева «Пантелеевсом». Паспорт гражданина им нужен вовсе не для защиты своего достоинства, а просто потому, что с ним можно без визы разъезжать по всей Европе.

БЛАГОПОЛУЧИЕ И БЛАГОСОСТОЯНИЕ: ПОЧУВСТВУЙТЕ РАЗНИЦУ!

Когда миллионеру и депутату Рижской думы, создателю и владельцу самого популярного русского радио «100 FM» Юрию Журавлеву я сказала, что интересуюсь русскими, живущими в Латвии благополучно, он усмехнулся: «А разве такие есть?» «Вы, например». Юра (как он представился), или Юрис (как значится на его визитной карточке), ответил, что нужно разделять благополучие и благосостояние. Юру лишили латвийского гражданства, сам он как-нибудь выкрутится, но загнется его бизнес, в котором занято много русских.

Лишают гражданства, если вдруг окажется, что было оно получено обманным путем. Если вы или ваши родители родились в Латвии до 1940 года, гражданство получить можно, но власти могут заподозрить потом, что вы что-нибудь утаили. Гражданства лишили и другого миллионера, Валерия Каргина, владельца «Парекс-банка», но потом спохватились и вернули — «за особые заслуги». В случае Юриса решили, что от факта усыновления его отца дедом-латышом отец латышом не стал, так с чего же сыну быть гражданином? Пришлось Юрису сменить национальность.

Что касается русского радио, то и тут загвоздки были: станцию закрывали. По закону две трети вещания всякого русского радио (не государственного — частного!) должно вестись на языке «титульной нации». Как сказал Журавлев, главное для него — бизнес, и русское радио он создал только потому, что в Риге 70% русскоязычных: «Если бы здесь было шведов навалом, я бы вещал на шведском».

Упомянутый закон исходит из простой арифметики: русскоязычных в Латвии — треть. У нас привыкли иронизировать над словом «русскоязычный» как раз со времен прибалтийского конфликта. Напрасно иронизируем: полулатыш Вилкс — русский по языку, а не по чистоте крови. Но есть и русские по крови, избравшие своим языком латышский вместе с буквой «с» в конце фамилии.

Я встретила одного такого человека.

Его зовут Стас Дубовс. Двадцать лет был моряком Дубовым, а когда списали на берег, оказался в новой Латвии. Всю жизнь рисовал, иногда выставлялся, но год назад открыл бизнес по производству кофе с ароматизаторами — очень, скажу вам, вкусный кофе. Рисовать продолжает — больше для себя. Поехав к нему домой посмотреть работы, я поняла, что он не русский и не латыш, а настоящий африканец. Вся квартира Дубова-Дубовса увешана и уставлена африканскими масками и статуэтками, листы его графики — типично африканское искусство, да и кофе — мотив африканский...

Что же касается Юры-Юриса, то он, обладая «благосостоянием», даже создал свою «партию благосостояния», потому что дискриминация — удел бедных стран, у богатых — только причуды. «Но скажите мне, разве это не дискриминация, — удивлялся Юра-Юрис, — если я должен свою дочь, оканчивающую институт в Москве, фиктивно выдать замуж за латвийского гражданина, чтоб она могла спокойно жить в Риге?» Тут уж я удивилась: у всех прочих «новых латвийских русских» дети учились и учатся в Англии.

НА ИДЕОЛОГИИ МНОГО НЕ ЗАРАБОТАЕШЬ

Англия снимает вопрос языка. Перед английским остальные языки меркнут. В Латвии проблемы образования «русского нацменьшинства» стоят остро. Русские школы закрывают, в тех, что есть, доля «титульного языка» растет, учителей, не сдавших «третью категорию», выгоняют, сдавших — постоянно срывают с уроков для проверок. Не всем русским учителям нравится определение России в учебниках как страны «двадцати поколений варваров»...

Но и в этой среде есть свой герой, точнее, героиня — Елена Иванова, которую боготворят все русские родители, а латыши дали гражданство «за особые заслуги». Десять лет назад она окончила университет, стала преподавать английский язык. В 25 лет Лена стала владелицей и директором русского садика-школы «Максвелл», где преподают танцы, музыку, психотренинг, этику, этикет, не говоря об основах знаний. Дети, окончившие «Максвелл», настолько опережали в средней школе сверстников, что Лена решила пойти дальше и открыла вторую школу — среднюю. Удивительно, как бывает в жизни: все страшилки для русских, присутствующие в других школах, перед Леной отступили. Вот и Вилкс с Эллой отвели свое трехлетнее дитя к ней...

В отличие от звучащего письменное русское слово не знает ограничений. В Риге издается огромное количество прессы на русском языке. Андрей Козлов — 30-летний негражданин, плохо знающий латышский, но никакого ущемления в правах не чувствует. Андрей начал с распространения московских газет в Риге, в 22 года стал издателем. «Проблема русских», по его убеждению, — продукт политического бизнеса. Его коллега-издатель Алексей Шейнин, выпускник журфака МГУ, был журналистом в самой популярной русской газете Латвии «Советская молодежь». После своего триумфа — участия в Первом съезде народных депутатов — он решил, что «на идеологии много не заработаешь», начал издавать справочник. Дальше — рекламные газеты, рекламное агентство, и теперь, на этой солидной материальной базе, вернулся к «идеологии»: выпускает популярную газету «Час». Редактор — рижанин Анатолий Каменев, проработавший 20 лет в Москве (заведовал отделом в «Советской культуре», создавал «Мегаполис-экспресс»). Москва второй родиной для него не стала, он сдал российский паспорт и — оказался снова в Риге, на птичьих правах. Жаль, гражданство «за особые заслуги» больше не дают, а могли бы: Каменев составил «Книгу рекордов Латвии».

Понятно, что у репатрианта любовь к Латвии носит несколько неофитский оттенок. Племянник Анатолия Каменева чувствует себя здесь более чем уверенно: «Мне государство ничего не дает, а я ему даю много. Вопрос не в том, чтобы оценивать трудности, а в том, чтобы находить из них выход. Как говорили еврейским мальчикам в советские времена: «Чтобы получить «пять», ты должен учиться на «десять». В Латвии — национальные заморочки, в России — криминальные, везде свои трудности...»

ХОД «БЕЛЫМ КОНЕМ»

Чтобы узнать, «кто есть кто в Латвии», надо обратиться к соответствующему справочнику, который издает еще один русский миллионер, 39-летний Валерий Белоконь. Его лимузин с тремя буквами «VIP» вместо номера возит человека застенчивого, мягкого, получающего прибыль от одного лишь серого вещества. Он создал первую в СССР фондовую биржу, потом таможенные склады на границах — чтобы иностранные импортеры не могли обманывать латвийских поставщиков. «Я-то буду жить при любом правительстве, а вы — посмотрим», — говорил Валерий теще, активистке Народного фронта Латвии. Теперь она плачет от разочарования, а он делает все новые эффектные ходы «белым конем». Валерий не присосался, как другие, к «трубе» (Вентспилсский нефтепровод), он ничего не приватизировал, создав с нуля «Балтийский международный банк».

Банк элитарный, 95% вкладчиков — нерезиденты, но Белоконь, владеющий банком пополам с братом, не хочет быть ни крупнее, ни богаче. Независимость дороже. И когда ему посоветовали издать сборник «Кто есть кто» из ста человек, чтобы в следующих выпусках остальные платили за свое имя, Белоконь советов не послушался — выпустил гигантский талмуд. С сентября начал издавать ежедневную газету «Республика», похожую на наш «Коммерсантъ». Газетчики удивляются: без «желтизны», свойственной и «Часу» и «Вестям», не выживешь. Но Белоконь делает лишь то, что ему интересно...

В Латвии, как на испытательном полигоне, формируется совершенно новый тип богатого русского. Владелец крупнейшего производственного холдинга Василий Мельник — финансовый гений. Самая большая фабрика Мельника — трикотажный комбинат «Огре», там работают около четырех тысяч человек. Изделия «Огре» мы иногда покупаем за границей то под английской маркой «Marks@Spencer», то под другими — шведскими, французскими, итальянскими. Получить эти заказы, конечно, было непросто: прежде чем уважаемая фирма поставит свой лейбл на изделия, она два года проверяет качество. Мельник закупил в Японии 100 компьютерных вязальных машин (каждая стоит 80 тысяч фунтов стерлингов). Шерсть «Огре» закупает в Австралии, красильню приобрели в Германии. Жалеет Мельник об одном: вся его продукция идет на Запад, торговать с Россией — себе в убыток, да и стоимость увеличивается... Мельнику всего 32, а он уже был депутатом Рижской думы, советником премьер-министра, наконец, министром финансов Латвии. В этом качестве, правда, пробыл рекордно короткий срок: 12 дней. За это время в печати появлялись статьи: «Русский распорядитель латвийских финансов», «Василий Иванович — министр», короче, сняли Мельника за неправильную национальность, а вместе с ним пал и весь кабинет Шкеле. Теперь Мельника в политику не затащишь. «Страна переполитизирована», — считает он и строит корабли для Скандинавии на своей судоверфи. Есть у него и свой судоремонтный завод, перегрузочные порты, завод автоэлектроаппаратуры, страховая компания — и все это «Балтийский холдинг»...

НО КОРМЯТ ПО-ПРЕЖНЕМУ ВКУСНО!

Когда мы говорим о русских в Латвии, нужно учесть и то, что бьют их чаще не по паспорту, не по языку и даже не по морде, а по фамилии. Партнер Мельника Эрик Кажа воспринимается как латыш, хотя он полурусский, а Мельник — как русский, хотя он полулатыш. Само слово «Россия» звучит по-латышски обидно для русского слуха — Krievia.

Сказанное распространяется, впрочем, не только на «варварскую речь». В Латвии традиционен антисемитизм, но сегодня, как говорит депутат сейма Борис Целевич, «евреям в Латвии жить хорошо, потому что есть русские». Многонациональная партия «За права человека в Латвии» (в просторечии «запчёлы») надеется когда-нибудь все же сделать разумными законы в отношении «aliens» — «нетитульной» половины населения страны. Впрочем, есть такая пословица: «Любимое блюдо латыша — это другой латыш».

Что касается латвийских кафе, память о которых неистребима, — первым гастрономическим впечатлением от Риги в этот мой приезд была пельменная. Владелец — русский ресторатор Владимир Барсук. Однажды шел по улице, понравился ему один интерьер, он зашел и спросил имя дизайнера. Им оказался Юрий Луховский. Встретились, поговорили — и с тех пор не расстаются. С поразительным разнообразием Луховский оформляет все рестораны Барсука: дорогой итальянский, европейский стейк-хауз и то, к чему Барсук перешел теперь: кафе самообслуживания, дешевые, но очень красивые. И все это без «крыш» и баснословных взяток чиновникам. Поешь — и сто раз подумаешь, жалеть русских в Латвии или завидовать им. Переехавшая на ПМЖ в Латвию уже взрослой Марина Лепченко, создатель и генеральный директор рижского кинофестиваля «Балтийская жемчужина», считает, что мы должны завидовать: от латышей, по ее словам, она получала помощь по первому слову, а от русских — одну головную боль...

Впрочем, спонсирует фестиваль русский миллионер Каргин.

Согласитесь, это что-то новенькое. Для Латвии — но и для нас.

Латвия мне вообще больше открыла в нас, чем в себе...