На 9-й день после трагедии в Каспийске страна не поминает погибших, а увлеченно обсуждает, брали ли пограничники взятки черной икрой.
Специальный репортаж
Чувства атрофировались: страна переживала дня три
Президент, оторвавшись ненадолго от восстановительных процедур, объявил общенациональный траур, государственное телевидение послушно заменило очередной хит-парад концертом симфонического оркестра. Вот, собственно, и все.
Разве что поспорили немножко, обсуждая газетные версии и выясняя, кто виноват: очередные чеченцы, дагестанская «икорная мафия», которой пограничники только что помешали отправить полтонны икры в Саудовскую Аравию, или сами военные, якобы набившие подвалы дома краденой взрывчаткой. А побывавший в Каспийске премьер, кортеж которого, кстати, чуть ли не на шесть часов перекрыл движение в Дагестане, после возвращения в Москву осторожно намекнул, что помощь пострадавшим — дело не совсем государственное: в России достаточно процветающих предприятий, которые могут взять все заботы на себя.
Страна привыкает к взрывам и терактам. После десятков тысяч погибших в Грозном, после почти двух лет ежедневного показа трупов и развалин, трагедия в Каспийске для многих стала лишь очередным набором картинок из телевизора. И смотрели эти картинки в Рязани и Владивостоке с одинаковым чувством: слава богу, нас пронесло.
Среди ста шести человек, заваленных обломками рухнувшего здания, был сорок один ребенок. Спасти удалось меньше половины...
Кирилл БЕЛЯНИНОВ