Кабаков vs. Балдессари

18 сентября состоится организованная "Гаражом" Artist Talk — публичная беседа Ильи Кабакова и Джона Балдессари при участии Ханса Ульриха Обриста. Weekend предлагает подготовиться к этому разговору и изучить мнения двух основоположников концептуализма по главным вопросам.

 


О себе

Кабаков: Я интроверт. Но художественный мир всегда был миром интровертов.

 

Балдессари: Я хочу, чтобы людей оторопь брала от моих работ. Мне кажется, художник должен усложнять жизнь зрителю.



Об искусстве

Кабаков: Происходит конец великой эпохи модернизма, переосмысления ценностей художественного мира. Тогда стоял главный вопрос — для чего нужно искусство, зачем оно? Вопрос "как это делать" не стоял вообще. На первом месте было осмысление. Сейчас общая стратегия — прекращение смыслообразования.

 

Балдессари: Когда я был на первом курсе колледжа, я даже не знал, кто такие Пикассо с Матиссом, а когда я заканчивал учебу, я не понимал, что искусство может быть чем угодно помимо традиционной живописи или традиционной скульптуры. А это как раз то, чем было искусство.




О художниках

Кабаков: Чтобы искусство росло, художники должны общаться с художниками и иметь свой, гамбургский счет — как теннисисты должны мериться силами с теннисистами, а скрипачи со скрипачами.

 

Балдессари: Я всегда видел искусство как разговор между художниками — я делаю что-то, что говорит о чем-то другим художникам, и если они меня услышали, то сделают что-то, что будет мне ответом.



О концептуализме

Кабаков: Концептуализм — это область видовой динамики, где не разделяется искусство от текста, текст от разговора, разговор от поэтического времяпрепровождения.

 

Балдессари: Концептуализм — это довольно бессмысленный термин, ну, вернее, когда-то он имел смысл, но определить его сейчас невозможно. Концептуальная живопись точно существует. Но и здесь сложно так сформулировать, чтобы не попасть в ловушку. Ну то есть можно сказать, что это такое искусство, про которое как-то интуитивно понятно, что оно больше про идею, чем про ее воплощение.



О художниках-концептуалистах

Кабаков: В нашем концептуальном кругу была очень развита практика говорения, и в конце концов выработался язык понимания, как в семье. Ты говоришь каким-то внутренним языком, и другой прекрасно понимает и отвечает таким же образом. Когда я стал говорить с посторонними людьми из художественного мира и с журналистами, то столкнулся с тем, что этот язык полностью непригоден.

 

Балдессари: Когда я начал этим заниматься, существовала группа художников, думающих сходным образом, стремящихся дистанцироваться от живописи, и кто-то придумал назвать это концептуализмом. Но все эти определения нужны только для критиков, а если спросить сегодня у любого из этих художников, считают ли они себя концептуалистами, они скажут нет, кроме разве что Джозефа Кошута.



Об авторитете

Кабаков: В своей генерации каждый художник — жертва своей группы.

 

Балдессари: Мне никогда не нравилось быть авторитарным. Я предпочитаю советовать, а не указывать.



О деньгах

Кабаков: Была такая модель и раньше — некий кентавр художника и бизнесмена. Но это было не так заметно, когда на первом плане были такие люди, как Ротко, Рейнхардт, де Кунинг. Оборону держали те, кто воевал только за святое дело искусства. С новыми временами появилась эта поросль животных, не хочу называть фамилии... Ну ладно, начинается все с Уорхола и Кунса, конечно, и дальше становится нормой. Последствия хорошо известны.

 

Балдессари: К примеру, в 1985-м у нас с Герхардом Рихтером была совместная выставка в Чикаго (выставка проходила в 1983-м году.--Weekend). Никто из нас ничего не продал, и тогда это было совершенно нормально, но вот теперь та самая серия со свечами, что была на выставке, стоит по 23 миллиона долларов за картину. И меня это поражает. А тогда они что, сильно хуже были?




О преподавании

Кабаков: Мне кажется, знаменитое высказывание "если зайца бить, то он будет играть на барабане" лучше переформулировать в "если зайца долго держать в цирке и не учить его, то он все равно чему-то научится".

 

Балдессари: И вот меня наняли преподавать живопись в Cal Arts (California Institute Of The Arts). Я сказал: "Слушайте, я не собираюсь никого учить живописи". И еще: "Можно я буду преподавать что-нибудь хоть отдаленно напоминающее то, чем я занимаюсь?"



О свободе

Кабаков: Чем больше ты протестуешь против жизни, тем больше ты в ней увязаешь, это трюизм. Проблема в том, чтобы оставить эту землю и подняться — и идти дальше.

 

Балдессари: Про это хорошо сказал один мой знакомый галерист: "Художники все время твердят про свою свободу и все в таком духе, но даже банковские клерки свободней, чем они".




Центральный дом художника, 18 сентября, 19.00
Вход по предварительной регистрации


Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...