Как договориться с теми, кто еще не говорит
Фото: PhotoXpress
Фото: PhotoXpress
Фото: Fotobank.com
Фото: PhotoXpress
Фото: PhotoXpress
— Ну и лежи тогда в луже, а мы пойдем,— сказала мне мама и, перешагнув через вопящего трехлетнего меня, повернулась спиной и пошла домой вдоль по Пушкинской улице, удаляясь от гастронома на углу Кузнечного.
Я эту историю помню смутно. Скорее всего, только в пересказе. И она вполне укладывается в некую "общую теорию поля", в свод того, что должен делать человек в острых ситуациях. Если надо проникнуть в захваченное здание — ползи, как Брюс Уиллис, через вентиляционный канал. Если стоишь у окна несущегося поезда и теряешь перчатку — тут же выкинь вторую, чтобы хоть у кого-то была пара. Если ребенок капризничает, грохается в лужу и отказывается идти домой — брось его, отвернись. Тогда он испугается и сам побежит за тобой.
А если нет? Зная все это в пересказе, я получил уже богато откомментированную историю. Вкратце: решение далось не просто. Исполнение — еще сложнее. В результате я, разумеется, встал и побежал в слезах за мамой. Но каждую секунду ожидания она бы с удовольствием променяла на несколько походов к неумелому зубному технику.
Дети ведут себя как террористы — выдвигают невыполнимые требования и делают жизнь невыносимой. У израильского правительства есть отличное звонкое правило: "Израильское правительство не идет на переговоры с террористами". Логика присутствует. Проявишь мягкость сейчас — будут еще чаще захватывать заложников. Пострадают новые люди.
В теории игр большая разница между единичным случаем и бесконечной их последовательностью. Один раз бросаете монетку или миллион, да хотя бы сто. Нужна дистанция. И когда речь о своем ребенке, случай кажется единичным. Но нет, это та же игра на дистанции. Кратковременная уступка портит ребенка и обнуляет предыдущие достижения в воспитании. Поэтому, например, когда ребенок засыпает, только если его укачивать и носить на руках, это результат родительского просчета. Скорей всего, ребенка пытались научить засыпать самостоятельно, но, не выдержав плача, повелись на простое решение. Теперь он уже, естественно, отказывается засыпать иначе.
У меня нет детей, и я так авторитетно рассуждаю о предмете, потому что в настоящее время занят переводом на русский язык увлекательнейшей книги Трейси Хогг "Заклинатель детей решает все ваши проблемы". В оригинале "The Baby Whisperer". Возможно, придет какое-нибудь более удачное определение, но пока так. Заклинатель — это сама Трейси Хогг, "нишевая тетенька", няня с севера Англии (1960-2004), которую выписывали к себе из разных уголков планеты, чтобы ребенок наконец перестал плакать. У нее на руках дети действительно блаженно засыпали, успокаивались, а потом и брались за ум. Но дело было не в заветных заклинаниях, а в четкой схеме, корпусе правил, глубочайшем понимании, что и как делать, пришедшем из многолетнего опыта. Трейси Хогг — это Бенджамен Спок сегодня. Простая женщина из английской глубинки, реализовавшая свой талант успокаивать детей и написавшая про это несколько книг.
Трейси Хогг учит задавать вопросы. "Я хочу научить вас мыслить, как я. Разумеется, сколько ни пытайся перечислить все возможные проблемы, у каждого ребенка и каждой семьи все немного по-своему. И когда родители приходят ко мне с конкретной задачкой, чтобы определить, что же на самом деле происходит в их доме с младенцем или малышом, я всегда задаю хотя бы один, а чаще серию вопросов — и о ребенке, и о том, что родители уже предпринимали, чтобы справиться с ситуацией. Затем я могу составить план действий. Моя цель сейчас помочь вам понять мой мыслительный процесс и привить вам привычку самим задавать вопросы. Со временем вы тоже станете не только заклинателем младенцев, но и первоклассным решателем задач".
Принципиальная особенность ее подхода — она за детей. Не том смысле, что не против. А в том — что на их стороне. О чем сразу предупреждает родителей. Она адвокат другой стороны, вот этой, кричащей и писающей.
Один из ключевых моментов для нее — понимание.
"Присядьте на корточки — на уровень глаз вашего малыша. Посмотрите, как выглядит мир с его точки зрения. К примеру, вы первый раз повели ребенка в церковь. Согнитесь в три погибели. Представьте себе, как все смотрится с детского сиденья или из коляски. Понюхайте воздух. Представьте себе, каков запах свечей или ладана для чувствительного детского носа. Прислушайтесь. Насколько громки гул толпы, пение хора, раскаты органа? Не чересчур ли это для ушей ребенка? Я не говорю, что нужно чураться новых мест. Напротив, хорошо не прятать своих детей от новых видов, звуков, людей. Но если ваш малютка все время плачет в незнакомой обстановке, как понимающий родитель, вы сообразите, что он вам говорит: "Это слишком. Пожалуйста, помедленнее" или "Попробуем это в следующем месяце". Понимание позволяет вам настроиться на одну волну и со временем знать, что нужно ребенку, и доверять своим инстинктам".
В отношениях взрослых и детей ребенок — классический Другой. И идея, что Другого надо понять, не самая поверхностная идея. Израильское правительство на самом деле только говорит, что не идет на переговоры. Постоянно ведутся встречи с противной стороной, желательно где-нибудь в Норвегии, подальше от пыла сражений. Диалог налажен. Это непростая, иногда унизительная работа, но худой мир лучше доброй ссоры. Это политика. Это каждодневная торговля. Кнут и пряник.
Я не знаю, как бы повела себя Трейси Хогг, окажись она тогда около гастронома на углу Пушкинской и Кузнечного. С полным набором антисоциальных, то есть очень даже социальных элементов конца 1970-х — бичи, колдыри. Вероятно, она должна была попробовала поговорить со мной и убедить меня встать. Наверное, нашла бы способ отвлечь внимание чем-то неожиданным. Легче всего представить себе, что с ней такая ситуация просто не произошла бы. На вопрос, когда надо начинать воспитывать ребенка и приучать к режиму, она отвечает: как только сверток принесли из роддома. Мне кажется, мы бы с ней как-то договорились. В том, что касается детей, она была лучшей переговорщицей.