Вчера в Министерстве финансов состоялось торжественное собрание, посвященное 150-летию со дня рождения Сергея Витте, российского министра финансов с 1892-го по 1903 год. Своим присутствием его почтили Сергей Степашин, Виктор Христенко, Михаил Задорнов, Александр Починок и Михаил Касьянов. Не мудрено, что у посетившего собрание корреспондента Ъ ЮРИЯ Ъ-КАЛАШНОВА сложилось впечатление, что Витте — это еще одно наше все.
Открыл заседание Виктор Христенко, который тут же передал слово Сергею Степашину. Премьер кратко обрисовал основные вехи жизни Сергея Юльевича Витте и чуть более подробно остановился на его заслугах перед отечеством. Вот список того, что сделал Витте для экономики России: ввел золотой стандарт, позволивший стабилизировать денежную систему; ввел винную монополию, которая позволила сбалансировать бюджет (его так и называли: "пьяный бюджет"); удвоил протяженность железных дорог, в частности построил Транссибирскую магистраль; выторговал у иностранных государств несколько чрезвычайно необходимых стране внешних займов; планомерно осуществлял политику поддержки отечественного товаропроизводителя; мобилизационными темпами осуществил индустриализацию страны; начал подготовку крестьянской реформы, завершенной Столыпиным. Зачитав этот далеко не полный список, Сергей Степашин торжественно заключил: "Мы принимаем начатую Витте эстафету преобразований".
Осталось подобрать кадры. Какими они должны быть, рассказали два академика — Борис Ананьич и Леонид Абалкин. Первый остановил внимание собравшихся на том, что представлял собой Витте как экономист-практик, второй — как экономист-теоретик. Нарисованный совместными усилиями портрет получился таким. Человек, который может вывести страну из затяжного кризиса (а именно это и сделал Витте), должен прежде всего обозначить цель своей деятельности, а затем с некоторой беспринципностью в выборе средств сделать все, чтобы ее добиться. Цель Витте ясна — благополучие страны и ее населения. Со средствами сложнее. Витте успел побывать славянофилом и западником, ярым монархистом и автором первой российской конституции (октябрьского манифеста 1905 года), идеологом инфляционного финансирования промышленности и сторонником жесткой денежной политики. При этом он мог блестяще подвести теоретическую базу под любой свой шаг, одинаково убедительно обосновывая сначала, например, необходимость общинного землевладения, а через несколько лет уже фермерского хозяйства.
В какой-то момент стало не очень понятно, для кого все это рассказывают академики. Судя по скучающим взглядам публики, ей все сказанное академиками было известно и так. А вот члены правительства (особенно Степашин), засевшие в президиуме, довольно часто прерывали шушукания и с интересом поглядывали в сторону очередного докладчика. Особое оживление в президиуме вызвал рассказ о том, как Витте снимали с поста министра финансов: здесь немалую роль сыграло ближайшее окружение императора. Однако внимательно выслушав Ананьича, Степашин попросил у публики разрешения покинуть собрание, а вставшему для доклада Абалкину обещал прочесть его книгу о Витте. В результате премьер покинул зал, так и не дождавшись завершения рассказа об идеальных кадрах, способных решать сверхважные государственные задачи. Будем надеяться, что книгу глава кабинета все-таки прочитает.
После академиков слово взял Михаил Касьянов. Тягаться с учеными мужами по части познаний в биографии и исторических свершениях Витте он не стал, а прямо перешел к отчету о проделанной Министерством финансов работе за время, прошедшее с августа 1998 года. Выдержан он был в том духе, что жить становится лучше и веселее, а ситуация на финансовых рынках уже находится под полным контролем. Может быть, из-за этого, а может, из-за периодических апелляций к трудам и свершениям Витте (мол, вот и Витте делал, как тут сказали академики, то же самое) отчет министра финансов произвел благоприятное впечатление на собравшихся. Виктору Христенко оставалось лишь подвести жирную черту: "Нам есть кем гордиться. Нам есть у кого учиться".