50 лет назад Пушкин тоже перенес юбилей. Ъ предлагает читателям фрагменты стихотворения, написанного Михаилом Дудиным к торжествам в 1949 году.
Встреча на юбилее Пушкина
И торной дорогой, и узкой тропой,
Во всех направленьях, с рассвета,
Поток за потоком, толпа за толпой
Стекались к могиле поэта.
И толпы стекались одна за другой,
И с ними к холму на погосте
К могиле поэта, для всех дорогой,
Пришли иностранные гости.
Поэты поэту любовь принесли
Из мест, что далеко отсюда.
И чех, и поляк, и чилийской земли
Поэт вдохновенный Неруда.
И войска Чжу Дэ узкоглазый певец,
На пташку степную похожий,
И венгр, и болгарин, и финн... Наконец,
К могиле пришел чернокожий.
Глаза разгорелись огня горячей,
Казалось, что в это мгновенье
Красноречивее многих речей
Немое его появленье.
Наверно, такого у Пушкинских Гор
Вовек никогда не бывало,
Здесь с негром колхозник повел разговор,
И негра толпа обступала.
Он каждое слово старался сберечь,
Ни слова по-русски не зная,
Он слушал певучую русскую речь,
Прекрасно ее понимая.
Он родину вспомнил, что еле жива,
Что так баснословно богата,
Но стонут Антильские острова
Английского протектората.
"Там белый владыка, а черному — шиш.
У белого — море и берег..."
Он Англию проклял, он проклял Париж
И злобу обеих Америк.
И, может, впервые у русской реки
Он видел себя человеком.
И глаз восхищенных сверкали белки,
И слезы стекали по векам.
Как негру по-русски об этом сказать?
И жестов и мимики мало.
А радость гортань распирала опять
И сердце его поднимала.
И где-то на гребне девятой волны
Он вырос, прекрасен и славен,
В какой-то мгновенный наплыв тишины
Он крикнул: "Да здравствует Сталин!"
Как будто он встал всей судьбе поперек,
Хлебнувший веселой свободы.
Как будто он первое слово изрек
За долгие рабские годы.