Утренняя репетиция в Лондоне, дневной концерт в Берлине и вечернее выступление в Петербурге — эта шуточная характеристика типичного дневного расписания художественного руководителя Мариинского театра ВАЛЕРИЯ ГЕРГИЕВА, знакомая в музыкальных кругах еще с десяток лет назад, и сегодня не применима больше ни к одному дирижеру или лидеру театра.
Фото: Коммерсантъ / Александр Коряков
Фото: Коммерсантъ / Валентин Барановский
Напротив, количество международных ангажементов за эти годы лишь возросло, а гергиевская alma mater, Мариинский театр, отныне и вовсе существует в трех лицах — историческая сцена, концертный зал и долгожданный Мариинский-2. О планах, связанных с "музыкальной тройкой" Мариинского театра, рассказывает Валерий Гергиев, номинант восьмой ежегодной премии "Собака.ru топ-50. Самые знаменитые люди Петербурга" (номинация "Стройка века").
GUIDE: В чем лично для вас заключается главная ценность новой сцены Мариинского театра, открытия которой Петербург ждал десять лет?
ВАЛЕРИЙ ГЕРГИЕВ: С открытием новой сцены Мариинского театра значительно возрастут творческие возможности наших артистов — и оперной труппы, и артистов балета, и музыкантов оркестра, и артистов хора. У нас есть огромный зал, в котором две тысячи мест, несколько площадок для камерных программ, сольных выступлений инструменталистов, образовательных программ и лекций. По своим техническим возможностям новая сцена Мариинского театра на несколько порядков превосходит оснащенность любого российского концертного зала или театра.
Еще пятнадцать лет назад стало очевидно, что технические возможности исторической сцены Мариинского театра катастрофически отстают от творческого потенциала труппы. Чтобы смонтировать декорации к таким спектаклям, как "Война и мир" Прокофьева, вагнеровская тетралогия "Кольцо Нибелунга" , мы вынуждены были закрывать сцену на несколько дней.
В Мариинском театре много звезд, в том числе среди молодых музыкантов. Сейчас все собираются в родном гнезде, и мы будем максимально использовать новую сцену как плацдарм для роста, взлета как новых исполнителей, так и для тысяч, а в течением времени и миллионов юных гостей театра.
Я хотел бы подчеркнуть, и надеюсь, что никого этим не задену, что главными бенефициантами новой сцены Мариинского театра станут юные зрители, молодежь. Им будет адресовано множество спектаклей, в том числе премьерных, а также специальных программ, которые мы сейчас готовим и которые будут идти на новой сцене феноменального культурного комплекса, в который превратился с ее открытием Мариинский театр.
G: Получит ли развитие традиция благотворительных концертов?
В. Г.: Конечно. Мы давно выступаем с бесплатными концертами для студенчества в университетах. В Москве и Петербурге состоялись десятки таких выступлений, причем эти концерты никогда не подразумевали каких-либо юридических или финансовых условий с нашей стороны.
G: Вы регулярно привозите в Петербург известнейшие оркестры планеты. Кто выступит на нынешнем фестивале "Звезды белых ночей"?
В. Г.: 26 мая на новой сцене Мариинского театра выступит Лондонский симфонический оркестр, с которым я сотрудничаю как главный дирижер с 2007 года. Прозвучит "Фантастическая симфония" Берлиоза. Замечательный пианист, большой друг нашего театра Александр Торадзе сыграет с оркестром Второй концерт Шостаковича.
Когда я был студентом Ленинградской консерватории, в нашем городе каждый год выступали с гастролями шесть-семь выдающихся зарубежных оркестров. Санкт-Петербург занимает в международном музыкальном пространстве важное место, и совершенно заслуженно.
В 2000 году, когда я организовывал выступление в России миланского оркестра "Ла Скала", мне понадобились ресурсы времени и сил, сопоставимые с репетициями нескольких симфоний Малера, — и это не преувеличение. У нас есть замечательные артисты, но я считаю крайне важным, чтобы наша публика четко себе представляла, как сегодня творят и развиваются оркестры, оперные и балетные труппы мира.
G: Мариинскому-2 необходимы сотни новых сотрудников разных театральных специальностей. Как театр решает вопросы, связанные с подбором специалистов для работы на новой сцене?
В. Г.: Мы прекрасно понимаем, что найти такое количество готовых специалистов невозможно. Да и в принципе, ни один из ведущих оперных и балетных театров мира не может позволить себе с легким сердцем положиться на выпускников того или иного университета. Работа в таком сложнейшим театральном организме, каким является на сегодняшний день Мариинский театр, требует специфических знаний, в том числе знания традиций театра, тонкого понимания принципов, заложенных в основу его функционирования. Существует бесчисленное количество нюансов, с которыми необходимо считаться любому человеку, который работает в Мариинском театре. Это означает, и мы отдаем себе в этом отчет, что нам придется обучать специалистов на месте. Основной костяк новых сотрудников составят молодые специалисты, люди готовые адаптироваться, развиваться и учиться, причем в том быстром темпе, которым наш театр идет вперед.
G: О вашем расписании ходят легенды. Что служит для вас источником восполнения энергии и в какое время суток удается посвятить немного времени себе?
В. Г.: В театре существуют свои временные представления. Иногда опера идет шесть часов, иногда — полтора часа. Мы начинаем спектакли и в два часа дня, и в десять часов вечера. Мы, музыканты, устроены несколько по-другому. В начале концерта, во сколько бы он ни начинался, музыкант должен чувствовать в себе силы пройти дистанцию и четко представлять себе, как он будет ее завершать.
К слову, я ни разу в жизни не пожалел, что стал музыкантом, и очень благодарен моей маме и педагогам за поддержку моего выбора. Мои родители, очевидно, инстинктивно почувствовали, что в моих детских отношениях с музыкой есть нечто, что ни в коем случае нельзя обрывать.
Я так воспитан и театром, и жизнью, что восстановление сил для меня происходит во время концерта. Музыка не только забирает у тебя силы, она же и питает тебя. Музыка в этом смысле — как кислород. Одна из моих любимейших постановок — опера Родиона Щедрина "Очарованный странник".
Театр стоит на пороге важнейших событий. Открытие новой сцены, безусловно, потребует от нас колоссальных сил, но я уверен, что мы, решая многочисленные задачи, связанные с запуском Мариинского-2, только набираемся сил. Мы создали настоящий храм музыки, и мы просто обязаны творить. Мариинский театр — не объект индустрии развлечений, здесь речь идет об искусстве, вдохновении, честности.
G: Вас называют "современным Дягилевым". Расскажите о своем отношении к легендарному импресарио.
В. Г.: Разумеется, мне самому никогда не пришло бы в голову проводить подобные параллели. Меня сочли бы безумцем. Безусловно, в личности Сергея Дягилева есть некоторые качества, человеческие черты, которые я нахожу очень близкими. Он открыл, зажег, вдохновил на творческие подвиги бесчисленное количество талантливых людей, стал магнитом, объединившим вокруг себя одаренных, ярких личностей. Мне очень дороги и современники Дягилева — Сергей Прокофьев, Игорь Стравинский, Вацлав Нижинский. Планы Дягилева впечатляюще выглядели на бумаге и требовали титанических усилий в плане реализации. Дягилев был человеком, который охотно шел на риск; он совершал ошибки и не раз оказывался в жизненных передрягах, из которых всегда выходил победителем.