Победа поражением

Шахматы

Кандидатский турнир в Лондоне запомнится удивительно красивой, вполне возможно, не имеющей в истории шахмат аналогов развязкой, которая столкнула лбами норвежского и российского гроссмейстеров — Магнуса Карлсена и Владимира Крамника. Попеременно захватывая лидерство на финише соревнований, они подошли к заключительному туру с идентичными показателями — и оба потерпели в нем поражение. Карлсен стал первым благодаря большему числу победных партий и получил статус претендента на чемпионское звание, за которое будет биться в матче с его обладателем — индийцем Вишванатаном Анандом.

Было бы преступлением сводить итоги лондонского турнира к формально самому главному — сформировавшейся на финише турнирной таблице. В ней как раз нет ничего экстраординарного. Тройку фаворитов, которым прочили драку за претендентский статус — Магнуса Карлсена, Владимира Крамника и Левона Ароняна — удалось разбить лишь Петру Свидлеру: ударная концовка позволила россиянину обойти армянского гроссмейстера за счет лучших показателей в личных встречах и выбраться на третью строчку. А выиграл тот из фаворитов, кто и котировался чуть выше. Шахматист, которого, несмотря на молодость, уже два-три года считают наиболее достойным со всех точек зрения кандидатом в чемпионы из нового поколения, могучей волной накатившего на поколение родом из 1970-х — поколение Вишванатана Ананда и владевшего до него званием чемпиона мира Владимира Крамника. Шахматист, который, как считается, может даже сыграть примерно ту же роль, что сыграл полвека назад американский гений Бобби Фишер — роль гения, дающего всей шахматной системе мощнейший импульс для развития.

Но не поэтому, конечно, кандидатский турнир так восхитил шахматное сообщество. Не поэтому рушились в понедельник вечером некоторые шахматные сайты, не рассчитанные на такое громадное — скорее футбольное — количество посещений.

Этот турнир даже матерые эксперты, видевшие множество соревнований, называли историческим, невероятным. Международный гроссмейстер Сергей Смагин назвал его в разговоре с "Ъ" "прорывным во всех отношениях" — и понятно, что он имел в виду. Тезис "классические шахматы перестают быть увлекательным зрелищем" в последние годы употреблялся слишком часто — в контексте необходимости искать иные, менее справедливые, но более острые форматы. Так вот, лондонский турнир показал, что и в классических шахматах возможны феноменальные по драматизму и эффектности сюжеты. Сюжеты, не имеющие ничего общего с представлением об этом жанре как о жанре для людей расчетливых, прагматичных, просчитывающих на несколько ходов вперед не только ситуацию в партии, но и турнирную ситуацию в целом. И, конечно, концовка этих состязаний обязательно должна остаться в истории со всеми ее мельчайшими захватывающими подробностями.

Сергей Смагин, говоря о Магнусе Карлсене, разложил этот турнир на две части. Стартовые две трети соревнований норвежец показывал выдающуюся по уровню игру — ту игру, которая и требовалась, чтобы выступить в соответствии с котировками. Кто-то из комментаторов, наблюдая за ней, назвал его "мастером технической реализации несуществующего преимущества". Замечательное определение, учитывая, что Карлсен и правда часто получал чуточку больше, чем на первый взгляд сулила ему партия.

Он лидировал, и, казалось, обрек Левона Ароняна с Владимиром Крамником бороться лишь за второе-третье места. Но тут настало время для заключительной трети, в которой норвежец вдруг продемонстрировал всю нелепость сравнений с не знающей усталости и срывов шахматной машиной, превратившись, как сказал Сергей Смагин, в "растерянного мальчика, придавленного грузом психологических проблем".

Ситуация радикально менялась каждый день. В пятницу Магнус Карлсен проиграл белыми уже ни на что не претендовавшему украинскому ветерану Василию Иванчуку, а Владимир Крамник одолел черными Ароняна и скинул Карлсена с верхушки. В воскресенье, в следующем — предпоследнем — туре, норвежец вернул себе лидерство, расправившись черными с азербайджанским аутсайдером Теймуром Раджабовым и оказавшись вровень по набранным очкам с россиянином, разошедшимся миром с израильтянином Борисом Гельфандом. Но у Карлсена было преимущество по дополнительным показателям, а именно — по числу победных партий. То есть такой же, как у Крамника, результат в финальном туре делал его претендентом.

Финальный тур был квинтэссенцией всего турнира — шахматными американскими горками, на которых возможно все. Магнус Карлсен играл белыми с Петром Свидлером — и играл так, что было видно: он хочет победить, он ищет те ходы, которые могут принести очко, а не половинку. Он искал их даже тогда, когда уже было понятно, что в проходившей одновременно партии Василия Иванчука с Владимиром Крамником дела у россиянина, тоже рисковавшего, идут неважно, что выиграть ему едва ли удастся. Сергея Смагина и многих его коллег потрясла как раз эта бескомпромиссность Карлсена, нацеленность на победу, которой он, кажется, заразил и соперников — большинство партий во всяком случае вышли боевыми.

Но в 14-м туре она могла ему, правда, дорого обойтись. И очень дорого. Магнус Карлсен залез в цейтнот и, выкарабкиваясь из него перед контролем, напортачил, обнаружив, когда время на часах было добавлено, что черные уже крушат его. Норвежец проиграл и отправился в пресс-центр отчитываться перед журналистами, а отчитавшись, попросил у организаторов ноутбук — чтобы посмотреть, как там развивается партия между Иванчуком и Крамником. И моментально увидел, что, решив не держать синицу в руках, а погнавшись за чересчур далеко летящим журавлем, все-таки уцелел. Иванчук, который опередил в Лондоне одного Раджабова, вслед за Карлсеном заставил сдаться и его основного противника. И копавшиеся в справочниках статистики так и не сумели обнаружить в них, чтобы когда-нибудь в шахматах произошло нечто подобное. Ну, в принципе представить, что так все может закончиться, было нереально!

Сергей Смагин, смакуя эту развязку, смакуя доблесть Карлсена и отвагу Крамника, заметил, что, конечно, она обнажила и "уязвимые стороны таланта" норвежца. "Ему не всегда удаются партии на фоне высочайшего напряжения — когда ставки и ответственность запредельные",— отметил господин Смагин. А впереди — осенью — у него ведь как раз матч, в котором напряжение и ставка будут еще выше и в котором осечки уже едва ли удастся компенсировать везением. Чемпионский матч с Вишванатаном Анандом, умеющим как никто другой бить по чужим слабостям и скрывать собственные.

А Магнус Карлсен, осознав наконец, из какой передряги выкрутился, признавался, что даже сил радоваться этому своему первому месту у него не осталось: "Не знаю, может, выпью в номере немного шампанского". И еще говорил о том, что "сделал много выводов уже сейчас и сделает в дальнейшем". "Чтобы одолеть Виши, придется серьезно поработать",— заявил норвежец. Нет, он сам явно понимает, что участие в грандиозном шахматном спектакле — не повод быть уверенным в своей неуязвимости.

Алексей Доспехов