В Москве закрыты корпункты двух немецких газет. Почему темы из России уже не вызывают интереса? "Огонек" позвонил в Берлин главе московского корпункта журнала Focus Борису Райтшустеру, проработавшему в России 12 лет
— Сообщалось, что закрываются корпункты Frankfurter Allgemeine Zeitung и Die Zeit. Ошибки никакой? Это ведь крупные издания, так?
— Все верно. Офис Zeit закрывается полностью. В Allgemeine Zeitung остается один корреспондент, а когда-то было три. Но на самом деле в последнее время закрылись или сократили присутствие до одного человека все — Die Welt, Suddeutsche Zeitung, Focus, Stern. Работают в прежнем составе в основном только общественное телевидение и общественное радио.
— Ваш коллега из Die Zeit Йоханнес Фосвинкель объяснил происходящее так: "Круг обязательных тем работающего в России немецкого журналиста предсказуем: подавление инакомыслия, принятие антидемократических законов, экономические трудности. Это не те темы, которые гарантируют читательский интерес". Вы согласны?
— К сожалению, да. Интерес к России упал. Есть ощущение, что людям просто надоели постоянные "плохие новости" из России, про ее возвращение назад в СССР. С другой стороны, в самом Евросоюзе масса новостей: тут есть о чем говорить. В мире внимание стало переходить на исламский мир и Китай. А Россия на этом фоне для немцев... если грубо выразиться — "надоела". Сыграло еще очень большую роль разочарование в Медведеве, история с тандемом — еще большее разочарование. И это очень печально. Я вот в Берлине смотрю "Неделю" по "РЕН ТВ": ощущение чего-то ненормального. В рекламных паузах идет анонс программ про экстрасенсов и святую еду... А потом про то, как изнасиловали женщину в милиции. Дело не в том, любят Россию или не любят, большинство немцев равнодушно — им такой набор новостей просто не понять. Кому-то ваше нынешнее ТВ напомнит телевидение ГДР. Я сейчас занимаюсь историей ГДР и вижу, что Россия становится похожа на ГДР. В ГДР ведь тоже было несколько партий, но все они были управляемые. В ГДР до абсурда много говорили про демократию и свободу. Я думаю: может, Россия станет такой отлакированной ГДР, с определенными свободами и без Берлинской стены?
— Кстати, почему уехали из России вы сами?
— Я устал от угроз. Устал читать про себя, что мой дед втянул Гитлера в войну. Устал узнавать, что Райтшустер включен в список главных русофобов. Мой домашний адрес появился в интернете, шло постоянное давление, и должен честно сказать, что почувствовал, что я меняюсь. Не думаю, что это была чья-то команда, но был такой фон... По-немецки это называется "опережающая покорность", vorauseilender Gehorsam , это очень немецкий термин, он к становлению нацизма отношение имел и к ГДР. Суть в том, что люди становятся настолько послушны власти, что спешат предугадывать ее желания. Когда я вернулся в Германию, то стал спокойно засыпать и просыпаться.
— Если спросить среднего немца, что он знает о современной России, каков будет ответ?
— Тут много, конечно, непонимания. Одни считают, что в России по-прежнему бедность и Советский Союз, а другие — что много супербогатых и почти демократия. Но непонимающих становится меньше. Фотографии Толоконниковой за решеткой стали для немецкого обывателя символом сегодняшней России. По немецким понятиям это немыслимо — за такой поступок попасть в тюрьму!..
— А "закон Димы Яковлева"?
— Про него в Германии не много писали. Может быть, потому что подходящих фотографий не было. Хотя этот закон — безобразие, конечно. А! Вот еще что: обсуждение закона против пропаганды гомосексуализма вызвало в Германии шок. Для немцев это средневековье абсолютное. У нас терпимость очень высока, а если кто-то против гомосексуалистов — на него смотрят как на ископаемое. Не могу сказать, что я за гомосексуализм, мне все равно, но пока люди поступают по согласию и без насилия — да ради бога! А такая нетерпимость очень характерна для авторитарных обществ. Нет, этот закон очень дурную услугу оказал за рубежом России.
— У нас сегодня многие во власти всерьез озабочены "мягкой силой", созданием положительного имиджа России за рубежом. Russia Today — одно из трех российских СМИ, чье финансирование в 2013 году запрещено урезать. Насколько окупаются усилия по созданию положительного образа?
— Это как покупать дорогие духи и не мыться. Именно это с образом России за рубежом и происходит. Можно, как Авраам Линкольн сказал, долго обманывать часть народа или недолго обманывать весь народ, но невозможно долго обманывать весь народ. С Pussy Riot какую-то часть немецкого общества удалось переубедить, но не большинство. Здесь ведь много источников информации.
— Возвращаясь к работе зарубежного корреспондента в Москве: как за 12 лет менялись просьбы и требования вашего руководства? Как вообще изменился фокус интереса?
— Когда я начинал, материалы из России публиковались каждую неделю либо через неделю. Теперь — максимум раз в месяц. Последний раз мы писали про скандал в Большом театре — что в руководителя балета плеснули кислотой. А про политику — лишь небольшие материалы, максимум на страницу. А 10 лет назад о чем только не писали! Много человеческих было историй — начиная от дрессировщиков военных дельфинов и заканчивая учителями, работавшими с больными детьми! А сегодня в России нет политики, а то, что на поверхности, иностранцу не объяснить.
— Но вы можете назвать три вещи, которые за последние 12 лет в России изменились в лучшую сторону?
— О да, могу, конечно! Во-первых, экономическая ситуация — хотя это заслуга цен на нефть. И начальных реформ Путина, будем справедливы. Второе — то, что люди стали ездить за границу. Я помню свое ощущение, когда вместе с русскими в 2003-м в Египет летел, потому что в 1990-х это был очень маленький круг. А в-третьих — удобств стало больше. Фитнес-клубы появились, супермаркеты всюду, в Москве скоростной электричкой можно добраться в аэропорт. Ничего подобного в 1999-м, когда я приехал, попросту не было.