21 февраля в прокат выходит боевик "Возвращение героя": Арнольд Шварценеггер снова в кино, и не в почетной эпизодической, а в полноценной главной роли непримиримого шерифа
23 октября 2000 года на стадионе "Джайантс Стэдиум" в Нью-Джерси шел матч по американскому футболу. Хозяева, "Джетс" из Нью-Йорка, принимали своих главных конкурентов — "Долфинс" из Майами — и в перерыве уже серьезно проигрывали. Как раз в этот момент в комментаторскую будку канала ABC зашел невесть откуда взявшийся Арнольд Шварценеггер и, с видом знатока американского футбола, оперируя свойственными скорее профессиональному комментатору, чем кинозвезде, терминами, призвал поклонников "Джетс" не расстраиваться и предсказал команде победу. "Джетс" вышли на вторую половину — и сразу же пропустили тачдаун. Потом еще один. Фанаты начали покидать стадион. А потом случилось невероятное: нью-йоркская команда заработала 30 очков за финальную четверть, перевела матч в овертайм — и выиграла. В эндшпиле игры камера ABC вновь показала Шварценеггера: он сидел с предсказуемо широкой улыбкой, словно сообщая всем своим видом, что никогда не ошибается.
Этот ничтожный эпизод в богатой биографии возвращающегося в большое кино кумира 80-х и 90-х рассказывает о Шварценеггере куда больше, чем можно предположить. В фольклоре американского футбола тот матч "Джетс" и "Долфинс" называют "Monday Night Miracle", "Чудом вечера понедельника" — просто в силу того, что разница в 30 очков за одну четверть в этом спорте почти никогда не отыгрывается. Единственным человеком, будто знавшим, что "Джетс" обязательно победят, был австриец, до 30 лет вообще незнакомый с правилами американского футбола. Он же — футболист, в 15 лет вдруг начавший качаться и ставший всемирно известным культуристом; он же — известный культурист, совершенно не проявлявший актерских способностей и оказавшийся самым узнаваемым киноактером на земле; он же — киноактер, превратившийся в не самого плохого губернатора; он же — бизнесмен, построивший мультимиллионное состояние на инвестициях в самые разные — от строительства до высокой кухни — сферы бизнеса. Шварценеггер — один из немногих людей ХХ века, не просто овладевший искусством мимикрии, а превратившим в перманентную мимикрию всю свою жизнь.
И этим он завораживает. Мускулы, черные очки, фраза "I'll be back" — прочие вещи, ассоциирующиеся с Арнольдом в первую очередь,— это все атрибуты визуального образа, внутренний же его образ характеризуется в первую очередь умением менять дела всей жизни с такой легкостью, спокойствием и смекалкой, будто жизней у Шварценеггера всегда было несколько. Его жизненный путь — эпопея человека, не желающего довольствоваться уже приобретенным и стремящегося приобрести еще больше, причем там, куда другие в его положении никогда не сунутся. Причина, по которой Шварценеггер всегда рвался вперед, классическая: это преследовавшее его в детстве и не переставшее ранить во взрослом возрасте желание доказать всем, что он может куда больше, чем думают окружающие. В самые ранние годы его бил и унижал отец, практически не принимали в свой круг одноклассники, а в футбольной команде не ставили в стартовый состав — и атмосфера, которую сам Шварценеггер впоследствии назовет "классическим, выстроенным в национальном сознании австрийским приемом подавления личности", накрутила его внутри.
Начав качаться, он вскрывал дверные замки закрытого по выходным тренажерного зала, чтобы не пропускать ни одного дня тренировки. Стал одержим властью и деньгами — до такой степени, что, уже переехав в США в конце 60-х, перед свадьбой сообщил своей первой жене Барбаре Аутлэнд, что собирается положить ее в клинику и заказать ей "с десяток пластических операций", потому что она недостаточно красива для того, чтобы аккомпанировать Шварценеггеру на встречах с потенциальными инвесторами его строительного бизнеса. Решив в 1977-м сняться в документальном фильме про бодибилдинг "Качая железо", он насмерть поссорился со своими коллегами, мифологизировав мир бодибилдинга до нелестного для профессионалов образа: Шварценеггер справедливо рассудил, что качающиеся мужики мало кому интересны, а вот качающиеся мужики на стероидах, курящие марихуану,— другое дело.
И так далее, и тому подобное. Практически в каждом шаге Шварценеггера всегда можно было проследить желание быть успешным во что бы то ни стало. В каком-то смысле он — куда более логичный образец для начинающего бизнесмена, чем Стив Джобс, ставший в последние годы главным проповедником успеха. Джобс развивал мысль о том, что быть успешным — значит нестандартно работать с людьми и идеями; мысль хотя и крайне привлекательную, но не всегда и не для всех срабатывающую. Путь Шварценеггера куда проще, жестче и куда действенней. Нужно нравиться всем. Нужно делать все для того, чтобы быть популярным — даже если это "все" переходит разумные границы. Нужно много работать — и работать в совершенно разных сферах деятельности.
Другой вопрос, что нынешнее его возвращение в большое кино в эти правила никак не вписывается. Его новая картина "Возвращение героя", судя по до сих пор не окупившемуся бюджету, мало кому понравилась. Популярности Шварценеггеру она тоже не добавит — Арнольд, в конце концов, сделал в кино все, что хотел. Наконец, судя по тому, как сам Шварценеггер играет в "Возвращении героя", над работой в этом фильме он не очень корпел. Но если подумать, то новое появление Арнольда в кинематографе — скорее почетная пенсия, чем заслуженная гастроль, а пенсию не принято проводить, затрачивая лишние усилия. Теперь он не работает и ничего не добивается — а лишь развлекается, занимаясь самым любимым делом на земле. Делом, благодаря которому — а вовсе не благодаря карьере культуриста или двум губернаторским срокам — он и останется в памяти поколений. Мимикрировать ему больше не придется.