Мой пилот из Breitling Jet Team Кристоф Декетелер по прозвищу Дуки сидит впереди меня, накрытый воздушным стеклянным колпаком. Я сижу сзади, во второй кабине курсанта. С Дуки мы общаемся через черный шнур коммуникатора: меня очень волнует то, что я не знаю, как катапультироваться, хотя мне объясняли, прежде чем надеть на меня комбинезон. Дуки долго говорит по-французски (он родом, на мое счастье, из Дижона), что нужно будет "дернуть за грушу, выдавить стекло". Дуки рекомендует мне не нервничать, начинает присвистывать "Богему" Шарля Азнавура и обещает, что, как только мы начнем заходить на "мертвую петлю" (он говорит, впрочем, просто "петля"), он предупредит меня.
"Альбатросы" (L-39C Albatros) — военные тренировочные самолеты, построенные в Чехии и приобретенные Breitling Jet Team в постсоветской Эстонии. На мой женский взгляд, это немного переформатированные советские "МиГи", тем более в кабине можно обнаружить надписи на русском языке "Курсант! Дерни за грушу! Выдави стекло" (я цитирую, конечно, приблизительно). "Альбатросы" летают стаями — минимум по четыре в каждой. Задача — шоу-пилотаж, исполнение воздушных трюков. Нам с Дуки (плюс еще трем "Альбатросам", которые летят в нашей группе) предстоят две "петли Нестерова". Сказать ли, что это страшно? Я видела, что после "петель", после приземления курсантов, подобных мне, выносят из кабин на руках.
Это не страшно, это круто. Когда-то, в 2003 году, я уже летала с этим Дуки на испано-португальской границе. На таком же "Альбатросе": мы тогда сделали три "петли" и одну "бочку". Удивительное ощущение, когда самолет ложится спинкой на воздух и земля вдруг оказывается небом, на котором висят домики. Самолет лежит на спине всего минуту с небольшим, но "небесные" домики запоминаются навсегда.
Дуки рассказывает через коммуникатор, что любит свой "Альбатрос". И я люблю самолеты: они очень трогательные, со своими храбрыми крыльями, с вздернутым хвостом, с шасси, которое убирается в железный пухлый животик. Трудно сказать, кто в этой жизни налетал больше часов: я или Дуки? Не важно. В нашей с ним жизни еще на один час полета стало больше.