Приехав на прошлой неделе в Москву, германский канцлер и французский президент ощутили на себе последствия последних российских перемен. На нашем Олимпе осталась лишь одна фигура — знакомая, но пугающе непредсказуемая
Приехав на прошлой неделе в Москву, германский канцлер и французский президент ощутили на себе последствия последних российских перемен. На нашем Олимпе осталась лишь одна фигура — знакомая, но пугающе непредсказуемая