Премия литература
На прошедшей в зимнем саду отеля "Астория" 12-й церемонии вручения литературной премии "Национальный бестселлер" жюри проявило невиданное единодушие. В ходе открытого голосования четыре из шести голосов получил — по мнению МИХАИЛА ТРОФИМЕНКОВА, вполне заслуженно, хотя и не совсем за то, за что следовало бы,— роман Александра Терехова "Немцы".
Интрига "Нацбеста", бывало, раскалявшаяся до градуса саспенса, таяла на глазах: один за другим члены жюри роняли в зал: "Терехов". Почин положил критик Дмитрий Ольшанский. Активистка Женя Отто, пытающаяся объединить рабочее, феминистическое и ЛГБТ движения на базе марксизма, так наехала на всех претендентов за немоту и глухоту к реальности, что, казалось, отвергнет всех. Но и она выделила из безыдейной массы "Немцев". Писателя Захара Прилепина, которого мало что может в жизни удивить, "Немцы" "переехали, как бульдозер".
Интригу оживило изгнание из жюри музыканта Михаила Родионова. По словам ведущего Артемия Троицкого, лидер группы The Refuses "косит от армии" и боится появляться на людях. Но создатель и идеолог премии Виктор Топоров не увидел смягчающих обстоятельств — ради литературы стоит и свободой рискнуть — и ввел в жюри самого господина Троицкого, проголосовавшего за "Немцев" как настольную книгу революционера.
Только ректор Пединститута Валерий Соломин выбрал трогательную "Франсуазу" Сергея Носова, абсурдистскую love-story писателя Адмиралова и его межпозвоночной грыжи. Режиссеру Карену Шахназарову приглянулась антиутопия Анны Старобинец "Живущий". Ни с чем остались вычурный дамский роман Марины Степновой "Женщины Лазаря", контрреволюционный трэш Владимира Лидского "Русский садизм" и кинороман — в духе "Бесславных ублюдков" — Владимира Лорченкова "Копи царя Соломона".
Сторонники "Немцев" обосновывали свой выбор не то что с гражданским, а с митинговым пафосом, доселе "Нацбесту" неведомым. Виктор Топоров досадовал: "Вы же обещали говорить о литературе, а не о политике". Что поделать, "Немцы" — редкий случай совпадения литературного качества и злободневности.
Фото: Александр Петросян, Коммерсантъ
Блестящий, сновидческий, неприятный и неотступный роман "Каменный мост" (2008) принес Терехову репутацию лучшего прозаика России. Он — автор уникальный, автор другой весовой категории, чем, наверное, все его коллеги. "Немцы" как бы попроще, чем "Мост", хотя ни виртуозная работа автора со словом, ни умение представлять реальность как болезненный морок никуда не делись. Просто на этот раз речь идет не о путешествии во времени ради разгадки странного самоубийства двух "кремлевских детей" в 1943 году, а о страданиях начальника пресс-службы московской префектуры. Современную власть Терехов знает изнутри. Проще всего сказать, что для него чиновники — "немцы", то есть оккупанты, даже зовутся они Эбергард, Фриц, Хериберт. Но они и "немцы" не просто коррумпированные, развращенные и ничтожные люди, а двуногие раковые клетки. Недаром нового префекта, увольняющего героя, зовут монстром с маленькой буквы: это не прозвище, а его физиологическая характеристика.
Но не менее, чем этот, как бы злободневный, а, по сути, вневременной, наследующий как минимум Гоголю пласт романа, важен и другой — личный. Эбергард отчаянно и жестоко борется с бывшей женой за право видеться с 11-летней дочкой, одновременно изменяя новой беременной красавице жене. Не сказать чтобы Терехов хотел изречь нечто вроде: "И чудовища любить умеют". Но и переживания Эбергарда вроде бы искренни. Скорее, речь идет об описании клинического раздвоения личности насекомого, считающего себя человеком: Терехов ни в коем случае не сентиментален, а бесчеловечный взгляд на бесчеловечную реальность делает его литературной фигурой, гораздо более значительной, чем просто "автор учебника для активистов".