23-й "Джеймс Бонд" о неубиваемом агенте английской разведки 007 "Координаты "Скайфолл"" выйдет этой осенью. Сначала — в Англии, далее — везде. В России он появится примерно тогда же, когда и в США.
В Советский Союз его бы не допустили, потому что Бонд был агентом враждебной разведки, и мы ждали, что он принесет к нам вредные политические идеи. Создатель 007 Ян Флеминг работал на секретной службе ее величества и без симпатии относился к красным. На самом деле, хотя врагами Бонда часто были советские шпионы и носили они совершенно идиотские сценарные имена Роза Клебб или генерал Грубозабойщиков, Бонд не был яростным антисоветчиком. По сравнению с тем, как в действительности вели себя Грубозабойщиковы, герои Бонда выглядели смешными персонажами "Пиквикского клуба". Кроме того, Бонд, с того момента, как он заработал себе право на убийство, получил иную секретную миссию, вовсе не связанную с защитой человечества от разнокалиберных негодяев.
Бонд — не только романтический герой, он еще и умелый коммивояжер. Как уверяют, 23-й "Бонд" станет рекордным по product placement и соберет $45 млн. Если вспомнить все то, что он продавал, там будут и автомобили (MG, BMV, Aston Martin), и часы (Omega и Rolex), и телефоны Ericsson, и пистолеты Walter. Он наверняка сделал для популярности водки больше, чем весь наш "Союзплодимпорт". За близость к телу Бонда сражаются бренды. Именно с этим связаны все перемены его традиционных вкусов: когда он сел однажды за руль "Форда", или стал добавлять в свой фирменный коктейль Finlandia вместо Smirnoff, или сменил пистолет. James Bond — мощный бренд сам по себе. Смотрите, что он может сделать с актером: Шон Коннери поднялся от первой своей роли с гонораром в 100 фунтов до "Лиги выдающихся джентльменов", где ему с благодарностью заплатили $17 млн.
Зато у Бонда есть вкус и стиль. Похвальная его черта — любовь к роскоши. В этом он сражается на нашей стороне и никогда не появится в рэперской куртке с капюшоном, как простоватые его последователи. Ему мы во многом обязаны тем, что смокинг не ушел туда же, куда и фрак,— в оркестр Большого театра и на сцену Театра оперетты. За это можно и выпить его любимый Dom Perignon. Простите, он, кажется, перешел на Bollinger.