"Коммерсантъ-Daily" сегодня начинает серию публикаций о потенциальных кандидатах в президенты России. У нас нет задачи доказать или опровергнуть наличие у них честолюбивых устремлений. Речь о другом — показать, есть ли у претендента (независимо от того, заявил он о своем намерении баллотироваться в 2000 году или нет) шансы стать президентом, на что он мог бы опереться в ходе предвыборной кампании, каковы его слабые и сильные стороны. В преддверии 80-летия революции логично начать с Геннадия Андреевича Зюганова.
Последние два года Геннадий Зюганов регулярно занимает первое-второе места по итогам социологических опросов на тему "За кого бы вы проголосовали, если бы президентские выборы состоялись в ближайшее воскресенье?". За все это время лидер КПРФ уступал первую строчку только весной-летом 1996 года Борису Ельцину да несколько раз уже в 1997 году Борису Немцову — но ненадолго.
Впрочем, задолго до выборов и после них от первой строчки в таблице социологического опроса толку немного. Первым надо быть вовремя. А это у Зюганова не получается.
Осторожность или трусость?
По оценкам специалистов в области избирательных технологий, Зюганов крайне неудачно провел финал президентской гонки — в период между первым и вторым туром лидер КПРФ отказался от запланированных поездок по регионам и каждый день проводил пресс-конференции.
Одни тогда говорили, что Зюганов трезво оценил свои шансы и решил не тратить силы и средства на бессмысленную кампанию. Другие — что он просто не умеет собираться в экстремальных ситуациях.
Скорее всего, верно и то, и другое. Люди, которые близко знают Геннадия Андреевича, объясняют его нерешительность в кризисных ситуациях тем, что он не просто осторожный, а "патологически осторожный" политик, который никогда не примет участия в чем-либо, пока не будет стопроцентно уверен в том, что дело завершится удачно. Осторожность — главное качество Зюганова. Очень показательно его поведение в августе 1991-го и октябре 1993-го. В дни августовского путча Зюганов отдыхал в партийном санатории в Кисловодске. Он не стал 19 августа прерывать отпуск, хотя и заявил впоследствии, что его "симпатии были на их (ГКЧП) стороне". В 1993 году лидер КПРФ, по его собственным словам, "бывал в Белом доме почти ежедневно, но ни разу там не ночевал". В событиях 3-4 октября Зюганов участия не принимал. А значит, перед властью ничем "криминальным" себя не запятнал.
Именно осторожность позволила Зюганову сделать блестящую партийную карьеру. Осторожность и то, что до поры до времени КПРФ не считали серьезной политической силой — все внимание новой власти было обращено на КПСС. Смерть КПСС и позволила Зюганову стать тем, кем он стал.
В июне 1990 года его, тогда скромного заместителя завотделом агитации и пропаганды ЦК КПСС, избрали третьим секретарем только что созданной ЦК КП РСФСР. За 6 лет он сумел пройти путь от одного из функционеров до безусловного лидера оппозиции и кандидата номер один от "народно-патриотических сил" на президентских выборах-96.
Карнеги от Зюганова
Геннадий Зюганов сумел стать главой оппозиции во многом благодаря тому, что предложенная им система идеологических ценностей одновременно устраивала и умеренных коммунистов, и "патриотов-государственников", а при некоторой корректировке — и многих из тех, кто окончательно разочаровался в Борисе Ельцине. Наиболее емко о своих политических взглядах Зюганов сказал сам: "Нам нужна новая идеология — идеология государственного патриотизма, основы которой должны составлять синтез русской идеи, современных реалий и социальных завоеваний последних 70 лет" (экономические воззрения Зюганова просты: он "сторонник государственной, общественной собственности").
Идеологическая универсальность могла бы не принести лидеру коммунистов ожидаемых дивидендов, если бы он не был одним из немногих российских политиков, относящихся к своему занятию как к профессии.
Сам по себе глава КПРФ вовсе не является прирожденным публичным политиком. Однако он научился целыми днями пожимать руки, раздавать интервью, выступать перед аудиторией, неделями переезжать из города в город. График встреч и выступлений у Зюганова всегда был плотнее и насыщеннее, чем у других лидеров думской фракций, а во время предвыборной кампании интенсивность его поездок и встреч уступала, да и то незначительно, только активности президента.
Кроме того, Зюганов является признанным мастером аппаратных интриг. Лидер КПРФ выстроил в своем окружении такую систему сдержек и противовесов, при которой ни одна из группировок, претендующая на то, чтобы всеобъемлюще влиять на Зюганова, не может добиться решительного преимущества. Например, лидер движения "Духовное наследие" Алексей Подберезкин считается одним из идеологов партии Зюганова, однако не имеет должности в КПРФ. Многие руководители компартии очень недовольны тем, что предлагает Подберезкин, однако не имеют никаких рычагов официального воздействия на него. Арбитром в спорах и конфликтах, которые регулярно происходят между партийными руководителями и Подберезкиным, выступает лично Зюганов. С интригами в верхушке КПРФ он пока справляется успешно, хотя это и отнимают у него много сил.
Сложнее с партией в целом. Сам Зюганов давно уже не питает иллюзий относительно реального потенциала КПРФ. Еще в начале 1996 года, на очередном пленуме ЦК партии, он призвал коммунистов "осознать, что нынешние возможности партия почти исчерпала, и следует искать новые". Спустя полтора года после того, как сторонники КПРФ выиграли губернаторские выборы в ряде регионов, Зюганов был вынужден констатировать, что "партия пока не смогла 'переварить' добытый ею кусок власти".
Однако если компартия просто исчерпала свои "старые возможности", то все остальные партии и движения, как входящие, так и не входящие в НПСР, практически никаких возможностей не имели и не имеют. Так что КПРФ — управляемая или нет — главный козырь Зюганова. В России.
Тупик коммуниста
Идеологическое ноу-хау ("коммунизм, патриотизм, православие"), врожденная способность к ведению аппаратных игр и благоприобретенные навыки публичного политика могут позволить Зюганову к следующим выборам удержаться на плаву и даже сохранить за собой лидерство в "народно-патриотической" оппозиции.
Однако для того, чтобы всерьез претендовать на должность президента, а главное, удержать ее, этого недостаточно. Чтобы бороться за власть, кандидат должен располагать неизмеримо большими ресурсами, чем те, что может мобилизовать Зюганов.
Его электорат известен и составляет 25-30%. Больше не будет. И Зюганов это, скорее всего, понимает. Судя по его выступлению на последнем пленуме ЦК (там лидер коммунистов заговорил о задаче "встроиться во власть"), вероятность своего прихода к власти в ближайшее время Зюганов считает делом более чем сомнительным. Он признал проигрыш — достаточно сравнить два его заявления, которые разделяет президентская кампания. Весной 1994-го Зюганов говорил: "В 70 регионах у власти находятся наши люди или сочувствующие нам. Поэтому меня везде хорошо встречают". Через два года, осенью 1996-го, лидер КПРФ сокрушался: "Во время поездок по регионам я приходил к губернаторам и спрашивал: кого поддержите? Они прятали глаза".
А значит, все, что делает Зюганов, он делает только ради того, чтобы сохраниться во власти в том виде, в котором существует сейчас. Его встроенность во власть напрямую зависит от его умения "держать" КПРФ. Поэтому он, общающийся с Борисом Ельциным при личных встречах так, как должен был бы общаться замзавотделом ЦК с кандидатом в члены Политбюро, на митингах переходит к народной лексике. Именно поэтому он за границей говорит о рыночной экономике (что, впрочем, не может избавить Запад от ужаса, который там испытывают при слове "коммунист"), а на встречах с трудовыми коллективами поливает "антинародный режим". Именно поэтому он будет баллотироваться в президенты. Хотя, по большому счету, не хочет этого — президентом в России быть очень трудно и опасно.
КОНСТАНТИН Ъ-ДРОЗДОВ