Торговля по каталогам становится все популярнее в наших столицах (см. рубрику "Текущий счет"). Некоторые покупатели уже расслабились настолько, что думают: достаточно заплатить деньги и спустя некоторое время обязательно получишь то, о чем грезилось. А вот это еще бабушка надвое сказала! Очень может случиться, что, выписав себе наряды из Парижа, вы одновременно "выписываете" себе головную боль и ворох вещей, которые вам ни к чему.
Милые женщины! Смотреть на вас радость! — бубнил я, расхаживая перед закрытой дверью, за которой моя жена и ее подружка, растянувшись на нашем супружеском ложе, рассматривали зимний каталог NECKERMANN. Меня из спальни выставили, заявив, что формирование гардероба должно проходить в спокойной атмосфере, а мои циничные шутки (я всего-навсего заметил, что женщины бывают двух типов: первых одежда украшает, а вторым — не нужна вообще, и высказал свое мнение, что присутствующие в моем доме дамы относятся ко второй категории) мешают принимать взвешенное решение.
Из-за двери до меня доносились обрывки беседы, которая представляла из себя приблизительно следующее:
— А если с басочкой?
— Придумала тоже... Только со шлицей.
— Воротничок шалькой?
— Но только с косой бейкой!
Этот сюрреалистический диалог длился часа два. Наконец обе женщины, раскрасневшиеся, томные и опустошенные, появились на кухне, где я расположился с газетами и кофе. Глядя на них, сказал я, становится понятно, что имел в виду великий Ботичелли, когда писал свою Венеру. "Что же?" — довольно вяло поинтересовались они. "Женщину в поисках одежды". Неожиданно они обе оживились, наперебой начали галдеть, что по магазинам ходить немыслимо. Во-первых, найти то, что хочешь, невозможно. Во-вторых, это требует уймы сил, нервных и физических, — так что иногда от усталости и отчаяния покупаешь совсем не то, что на самом деле хотелось. А каталог дает возможность составлять гардероб продуманно, покупать одно к одному, чтобы получались ансамбли, подобрать аксессуары. "А что такое аксессуары?" — переспросил я. А это то, что делает женщину женщиной, объяснили мне. Когда я в этом засомневался, мне уточнили: это то, что отличает хорошо одетую женщину от всех остальных. "Впрочем,— сказала моя жена подруге, — мы зря тратим порох. С таким же успехом мы можем прочитать лекцию о кантовском нравственном императиве крокодилу из зоопарка". Я решил не заострять вопрос о крокодиле, так как хорошо знал, что Наталья мне на это ответит.
Чтобы как-то сгладить представление обо мне как о сиволапом мужике, я попросил показать, что они там назаказывали. Женщины водрузили NECKERMANN на стол и зашелестели страницами. Список оказался весом: три костюма, две пары шерстяных брюк, два свитера, юбка, джинсы, несколько блузок, две пары туфель, куча белья и разных мелочей. Жемчужиной гардероба моей жены должен был стать светло-бежевый кашемировый пиджак. По объяснениям Натальи, именно к нему подбирались по гамме и по фактуре ткани все остальные наряды. Общая стоимость обновленного гардероба из восемнадцати наименований была 1400 долларов. "Всего-то," — проворковала Наталья, побарабанив пальцами по калькулятору, который и продемонстрировал нам указанную выше сумму.
Двухмесячное ожидание коробок, сулящих воображению что-то мягкое, красивое, благородное, струящееся и благоуханное, сопровождалось размышлениями: приедет заказ к новому году или нет. Не приехал. Зато сразу после рождественских каникул фирма Alpha Graphix, которая непосредственно представляла интересы NECKERMANN, вышла на связь и предложила как можно скорее забрать заказ.
Когда я вечером пришел домой, сразу, еще у порога понял, что случилось страшное (не в том смысле, что император Нерон любил петь). Такое лицо я видел у своей жены только два раза. Первый, когда мы ждали ребенка и врач сказал, что роды будут тяжелыми. А второй, когда дама, у которой мы купили квартиру, оказалась мошенницей, и мы остались без квартиры и без денег. "Что?" — набросился я с порога. "Ты только посмотри, что они мне прислали", — измученным голосом произнесла Наталья и простерла руки в сторону спальной. На том самом ложе, где в таких муках составлялся "ансамбль" из восемнадцати наименований, лежала кучка тряпок. Выяснилось вот что. Из трех костюмов в Москву прибыл только один — черный. Два других — в коричневых тонах — отсутствовали. Как объяснила, по словам моей жены, представительница фирмы, многих вещей в посылке нет, потому что они кончились. И порекомендовала впредь не делать заказы в разгар сезона (созерцание каталога происходило, как помнится, в ноябре). Туфли же, которые женщины подобрали к так и не прибывшим костюмам, обе заказанные пары, были тут как тут. Две пары брюк, джинсы, пиджак-жемчужина, юбка, белье — это все в наличии. Из двух свитеров прислали только один. И — тут Наталья захлюпала — ни одной блузки! С чем носить костюм и брюки?! Предложить надеть что-нибудь из того, что уже висело в платяном шкафу, я не решился. Зато с оптимизмом заметил, что заказ в его нынешней оркестровке стоил всего 944 доллара.
Тут моя жена начала раздеваться. Не успел я сообразить, что этот жест означает, — как она натянула новые зеленые джинсы. Но застегнуть их ей не удалось. Молния все время расходилась на одном и том же месте, а именно на середине. При ближайшем рассмотрении при ярком электрическом свете я обнаружил: один из зубчиков молнии искривлен, именно на этом месте молния и"бастовала". Хуже всего, что расстегнуть молнию обратно тоже не получалось. Ясно было, что силовое решение конфликта будет не в пользу молнии. Пока Наталья стояла втянув живот, а я пытался как-то заставить искривленный зубчик стыковаться с другими, старший сын, вернувшийся с катка и не обнаруживший нас на кухне, начал барабанить в дверь и спрашивать:"А что вы там делаете?" "Мама переодевается", — злобно сказал я. Говорить, что мама не может снять джинсы, не стоило — у мальчика возникли бы новые вопросы. Наконец злополучный зубчик сжалился, и я вытряхнул Наталью из обновки.
Предметы женского интимного туалета, которые продемонстрировала мне жена ("Только умоляю тебя, без примерки", — предупредил я сразу), застегивались и, что важнее,расстегивались хорошо. Но даже на взгляд (не верь глазам своим — маркировка подтверждала, что все нормально) они никоим образом не соотносились с реальными размерами и объемами моей жены. Но, если джинсы с фирменным замочком типа "Сезам" можно было вернуть фирме, сославшись на изъян застежки, с бельем делать было нечего — размеры на бирках соответствовали выписанным и ни один шовчик не разошелся.
На следующий день мы на пару поехали в Alpha Graphix. Выслушав драматическую историю освобождения моей жены из джинсов, милая девушка, разложив штаны на столе перед собой, начала проверять работу молнии. Вне Натальи молния застегивалась и расстегивалась, как наручники у опытного полицейского. "Понимаете, — начала объяснять Наташка, — застежка заедает только при примерке". Хорошо еще, что никому в голову не пришло провести следственный эксперимент. Мне вовсе не улыбалось стоять на коленях перед женой, у которой штаны не то застегнуты, не то расстегнуты, но все равно не снимаются, и в течение часа уговаривать этот проклятый зубчик занять полагающееся ему место, — и все это в чужой фирме. После десятиминутного препирательства сотрудница фирмы сдалась. "Мы пойдем вам навстречу,— сказала она, — хотя нам будет трудно объяснить это фирме". Сама фирма, однако, сочла за труд предупредить, что не может выполнить заказ в том наборе, в котором он был сделан. Белье, как я и предполагал, у жены не взяли.
С отвоеванными у фирмы 52 долларами мы вернулись домой. Новый вопль раздался из спальной через полчаса по прибытии. Я не сдвинулся с места — эта история начала мне уже надоедать. Через минуту на кухне, где я пристроился поработать на компьютере, появилась Наталья с вешалкой в руках. На плечиках развевался светло-бежевый пиджак. Левое плечо пиджака украшало здоровенное серое пятно, ясно различимое при дневном свете. Вчерашнее слезливое настроение у Натальи сменилось на скандальное, воинственное выражение ее лица меня не обмануло. Не произнеся ни слова, я пошел заводить машину.
Милая девушка, с которой мы расстались два часа назад, встретила нас недоверчиво. Узнав, что мы принесли пиджак, она облегченно вздохнула. Оказывается, только что вернули точно такой же пиджак, абсолютно безупречный, но просто тому клиенту перепутали размер, и ему, ей, точнее, пиджак не подошел. С торжественным видом она принесла отказной пиджак. Размер, и правда, подходил, и явных дефектов мы не обнаружили. Но одна мысль, что дома Наталья обнаружит еще что-нибудь, заставила меня быть твердым. "Нет, — сказал я, — верните нам деньги и на этом расстанемся". Но тут выясняется, что расстаться просто так не получится. Ответственность за то, чтобы принять у нас бракованную вещь, ни один из сотрудников фирмы на себя взять не может. Нам предложили компромисс: оставить пиджак в фирме под расписку, а фирма подумает, что с нами делать — деньги вернуть или всучить другой пиджак... "Ведь мы же предлагаем вам вещь точно такую же, на замену", — лепечет сотрудница, которой так не повезло с нами. Тут я интересуюсь номером телефона парижского офиса. Бедная девушка краснеет, как будто я сделал ей предложение, и начинает заикаться (как будто я сделал ей неприличное предложение): "Я не могу вам сейчас (?) дать телефон... И деньги вернуть не могу. Если бы предупредили, позвонили..." Представьте себе этого идиота, который сидит на телефоне и обзванивает все места, где его обдурили. "Нет, — стою я на своем, — давайте телефон. Кстати, заодно поинтересуюсь, где все вещи, которые по заказу не поступили". Тут барышня сдается. Она вернет нам деньги за то, что так и не стало жемчужиной гардероба, но это будет сумма за вычетом 16 процентов — ведь фирма потратилась на перевозку. Может, мне еще заплатить за пересыл грязного пиджака обратно во Францию, спрашиваю я. Насколько мне известно, еще два года назад у заказчика здесь брали любую неподошедшую вещь — вне зависимости от качества цвета и размера. Видимо, за два года "европейский" сервис опустился до уровня совкового.
Тут в разговор вступает другой сотрудник фирмы, который до этого сидел, тихонько уткнувшись в компьютер. Не надо звонить во Францию, говорит он, поскольку президент фирмы завтра прибывает в Москву, так что предоставляется возможность высказать все претензии. Тут моя жена оживляется и говорит, что обязательно продемонстрирует президенту белье, которое якобы ее размера. Жаль только, что упущен момент и ему, бедняге, не удастся посмотреть, как работает застежка на джинсах, которыми он торгует. Тихоню моментально сдувает обратно к компьютеру. А девушка, видимо, заподозрив мою жену в способностях организовать небольшой стрип-сеанс в офисе на Покровском, ломается и возвращает мне 226 долларов за пиджак.
На днях позвонила наша подруга, предлагала еще один каталог. Срок доставки заказов всего три недели. Наталья было заколебалась. Но тут пришел с катка сын и, увидев наши лица, спросил: "А что вы тут делаете?"
ИВАН ШТРАУХ