Как сообщал в прошлом номере "Коммерсантъ-Daily", в четверг вечером Банк России распространил пресс-релиз, в котором объяснил отставку главного советника президента Сбербанка Олега Яшина "грубыми нарушениями" в работе, приведшими "к значительным финансовым потерям" банка. Эти нарушения, как следовало из пресс-релиза, были допущены Яшиным в тот период, когда он возглавлял Сбербанк (1993 — январь 1996 гг.). В частности, в сообщении ЦБ упоминалась знаменитая сделка по обмену векселями между Сбербанком и банком "Национальный кредит" на сумму $126 млн по номиналу (см. материал на этой же странице). Корреспонденту "Коммерсанта-Daily" ЮЛИИ Ъ-ПЕЛЕХОВОЙ удалось взять короткое телефонное интервью у ОЛЕГА ЯШИНА.
— Вы согласны с результатами служебного расследования, о которых говорится в пресс-релизе ЦБ?
— Банк, который имеет чистые активы в 150 трлн рублей, проводит очень много операций. Естественно, среди этих операций встречаются и убыточные. Нет такого банка, который бы работал бы по всем направлениям абсолютно безубыточно. Да, операция по векселям пошла "в минус", и это сейчас используется для того, чтобы совсем убрать меня из банка.
Но векселя при этом были, на мой взгляд, только предлогом. Если все увольнения действительно связаны с ними, за что тогда уволили в июле этого года четырех зампредов?
В банке действительно проводилось служебное расследование по операциям с векселями. Но это расследование было начато по моей просьбе.
Однако расследование, по-моему, было необъективным. Оно было направлено не на то, чтобы установить истину, а на то, чтобы объявить меня виновным за все нарушения. По его результатам было принято решение — объявить мне строгий выговор и рекомендовать не продлевать контракт, заканчивающийся у меня 30 сентября. Но я думаю, что когда-нибудь станет известна вся правда по этой операции.
— Разве вас действительно нельзя считать ответственным за то, что происходило в банке?
— Я как президент банка отвечаю за стратегию развития банка, за политику банка, отвечаю, конечно же, за операции банка. Но моя ответственность за какую-то конкретную операцию не может быть выше ответственности тех работников банка, которые эту операцию разрабатывали, изучали и осуществляли. И вряд ли является объективным то, что — по мнению нынешнего руководства банка — моя вина самая большая.
— Как получилось, что люди, осуществлявшие эту сделку вместе с вами, в частности подписавший векселя Вячеслав Корнев, до сих по работают в банке?
— Я человек строгих принципов и могу говорить только про себя, а не про других. Другого комментария нет.
— Вы отслеживали судьбу этих векселей после ухода с поста президента? В июне Сбербанк заявил об их досрочной оплате, что теперь вызывает большие сомнения...
— К сожалению, после своей отставки с поста президента Сбербанка я был полностью отстранен от дальнейших операций с этими векселями. Я читал, что эти векселя были оплачены, но не могу этого подтвердить и не знаю, кому они были оплачены. Я не сторонник выяснять отношения в печати. Но как-то так получилось, что с нынешним президентом Сбербанка Андреем Казьминым мы за полтора года совместной работы ни разу подробно и откровенно об этих векселях не говорили.
— Что стало причиной вашей отставки с поста президента Сбербанка в январе 1996 года?
— О том, что меня снимают с должности президента Сбербанка, мне стало известно в конце октября — начале ноября 1995 года, причем от руководителей коммерческих банков, которые по-дружески предупреждали меня об этом. Официальное предложение оставить этот пост мне сделал Сергей Дубинин сразу же после прихода на пост председателя ЦБ (конец 1995 года. — Ъ). При этом он сказал, что против меня ничего не имеет, что я профессионально сильный банкир.
— Тогда что же Дубинин назвал основанием для такого кадрового решения?
— Я заранее знал, что этот вопрос решен, поэтому я пришел с уже написанным заявлением об уходе. Позже он сказал мне, что причиной является якобы то, что Сберегательный банк поддержал коммунистов на выборах в Госдуму. На это я ему ответил, что Сбербанк всегда был вне политики и выборы в Госдуму не финансировал.
Когда я встретился с Дубининым еще раз, через несколько месяцев, я спросил: неужели вы все еще верите, что я поддерживал коммунистов? Он ответил, что оперативная разработка не подтвердилась.
И никакого разговора по обмену векселей с "Национальным кредитом" тогда не было. Более того, еще при первом разговоре Дубинин предложил мне возглавить Donau Bank — один из росзагранбанков в Вене.
— Значит, тогда к вам не предъявляли никаких претензий?
— Попытки снять меня предпринимались все три года моей работы президентом Сбербанка. Так, после "черного вторника" в октябре 1994 года было заготовлено правительственное постановление о том, чтобы снять Яшина. Коммерческие банки делали официальное предложение правительству — отдать госпакет акций Сбербанка им в траст, а также пытались приватизировать Сбербанк. Было готово решение передать контрольный пакет акций Сбербанка от Центробанка в Госкомимущество. И очень хорошо, что депутаты Госдумы приняли решение отложить приватизацию до 2000 года.
Если бы этого не случилось, меня бы убрали — за то, что я провожу политику, независимую от интересов финансово-промышленных групп. Я учитывал только интересы Сберегательного банка, его вкладчиков и работников.