Продолжается мадридский саммит НАТО (о втором его дне см. стр. 2), ключевой в деле расширения альянса на восток. Министр иностранных дел Италии ЛАМБЕРТО ДИНИ прислал в "Коммерсантъ-Daily" статью, в которой он излагает официальную точку зрения итальянского правительства на этот процесс.
Вступление в Североатлантический Союз новых членов — решение о чем было принято в Мадриде — укрепляет систему европейской безопасности, представление о которой претерпело изменение в свете драматических перемен последних лет. Такое переосмысление основывается на трех принципах: расширение альянса, более высокое предназначение Европы, новые отношения с Россией.
Мы пришли к принятым в Мадриде решениям после долгих размышлений, жесткого и одновременно лояльного сопоставления и согласования не обязательно совпадающих требований. Но причины, обусловившие необходимость расширения периметра безопасности, обеспечение которой возложено на альянс, ясны и убедительны для всех.
Нам известны имеющиеся возражения: было бы лучше воздержаться от распространения гарантий, предоставляемых блоком, потому что это могло бы вызвать беспокойство России. Стоит ли говорить, что это соображение уходит корнями в теперь уже канувший в прошлое биполярный мир, в зеркальное противостояние, с которым мы окончательно распрощались. НАТО не черпает свои доводы из прошлого, это не объединение ветеранов войны. Наоборот, альянс стремится положить начало созидательной деятельности, призванной навсегда покончить с прежним миром.
Расширение альянса является несущим стержнем постепенной стабилизации обстановки в Центральной Европе. Эта та Европа, которая слишком часто становилась жертвой своего географического положения, а еще раньше — жертвой своей истории. Это регион, являющийся эпицентром нестабильных и неустойчивых равновесий на континенте. Эта нестабильность часто оборачивалась против России, вызывая у нее постоянное чувство неуверенности.
В этом — ключ к прочтению договоренностей, достигнутых в Мадриде. Несмотря на то что Североатлантический альянс был и будет эффективной оборонной структурой, ему всегда было присуще стремление играть важную политическую роль. Помимо обеспечения защиты стран-членов, он часто брал на себя задачу способствовать ликвидации или по крайней мере ослаблению политических, этнических и территориальных конфликтов, уходящих корнями в отдаленное прошлое Европы. Как показывает трагедия бывшей Югославии, эти конфликты и сейчас могут в любой момент вспыхнуть на подверженной кризисам территории, простирающейся от Балтики до Средиземноморья. Действительно, альянс не сумел разрешить спорных вопросов по Эгейскому морю и Кипру между Грецией и Турцией. Однако какой разрушительный потенциал могли бы нести эти противоречия, не будь общего североатлантического пространства! И не случайно перспектива не только его расширения, но и простого присоединения к нему побудила Словению ускорить проведение в стране реформ, подтолкнула Румынию и Венгрию к значительному прорыву в решении вопроса национальных меньшинств, привело Румынию и Украину к мирному урегулированию своих пограничных споров.
Уроки послевоенной истории, полученные в результате реализации плана Маршалла, создания Североатлантического союза и европейской интеграции, имеют значение и для нашего времени. Пятьдесят лет спустя по-прежнему актуально то, что для упрочения демократии требуются крепкие экономические корни, необходимо преодолеть историческое соперничество: вчерашнее — между Францией и Германией, сегодняшнее — между Германией и Польшей; требуется прочное закрепление Соединенных Штатов в Европе.
Нестабильность является новой угрозой, которая чаще всего порождается шаткими внутренними равновесиями в странах новой демократии или во взаимоотношениях между ними. Этим объясняется стабилизирующая сила такой системы ценностей, какую несет в себе Североатлантическое сообщество. В обществах, переживающих сложный момент перехода к демократии, принадлежность к ней диктует необходимость установления гражданского общества, контроля политической власти над военными ведомствами. Она выводит из-под прессинга накопления оружия оборонные структуры отдельных стран, находящихся в тщетном поиске собственной безопасности, которая все равно была бы эфемерной. Поэтому не стоит опасаться, что за вхождение в альянс новые члены будут вынуждены заплатить отвлечением ценных ресурсов от процесса оздоровления своих экономик. Напротив, в рамках коллективной системы бремя обеспечения безопасности не будет чересчур тяжелым для производства, ориентированного на повышение продуктивности и конкурентоспособности.
Вот в чем заключается логика, в которую вписывается расширение Североатлантического союза, инициированное в Мадриде. Его следует рассматривать не только в контексте военных равновесий, а скорее как часть более обширного плана. Этот план приводится в действие и через другие взаимодействующие институты, имеющие различные временные параметры и характеристики — увеличение численного состава Европейского союза, переговоры о чем начнутся в январе (причем по собственным правилам, не обязательно совпадающим с теми, по которым идет расширение Североатлантического пространства); укрепление Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе, которая, как мы видим, успешно действует в Албании; равноправное участие России в управлении политикой и экономикой в глобальном масштабе через превращение "большой семерки" в "большую восьмерку".
Дальновидная трансформация НАТО, — что также является частью плана переустройства Европы, нацеленного на предотвращение упадка, снижения риска возникновения территориальных претензий, проявления национализма и нетерпимости, — требует сбалансированного расширения альянса и в географическом плане. Поэтому Италия вместе с другими странами поддерживает кандидатуры Словении и Румынии. Доводы в пользу стабильности, вступления на путь демократии и рыночной экономики, территориальной преемственности для них так же убедительны, как и для других кандидатов. Решение об их вступлении в альянс, по нашему мнению, должно быть принято по крайней мере до того, как Североатлантическому союзу исполнится пятьдесят лет. По вышесказанным причинам это никоим образом не могло бы нанести ущерб интересам России. Расширение альянса не направлено против кого-либо, и не случайно ему предшествовало заключение Основополагающего акта об отношениях между Россией и НАТО. Оно приводит к созданию ценностей, способных обогатить альянс новым содержанием, еще в большей степени европеизировать его.
Настало время по-новому посмотреть на вещи и не следовать логике прошлого. Расширение альянса не означает сужения России. Напротив, расширенный блок позволяет упрочить демократию и стабильность в сердце Европы, привлечь Россию к постоянному сотрудничеству. В отличие от начала послевоенного периода, теперь все станут участниками системы коллективной безопасности. А в отличие от его второго этапа, никакие идеологические границы не должны воссоздавать условия для "невыносимого мира, но маловероятной войны".