Вчера Госдума 294 голосами против 80 в первом чтении приняла Налоговый кодекс. Как и предсказывал "Коммерсантъ-Daily", кодекс, нещадно критикуемый специалистами и отвергнутый бюджетным комитетом Думы, единогласно поддержали коммунистические и проправительственные фракции парламента. Они решили действовать под девизом Наполеона: сначала ввяжемся в драку, а потом посмотрим, что получится.
Никакой борьбы на заседании Думы во время обсуждения кодекса не было. Вопросы и выступления депутатов были за редким исключением нейтральными и вялыми. Не вызывало сомнений, что судьба кодекса уже решена, а обсуждение — более дань традиции, чем необходимость.
Кодекс представлял руководитель группы разработчиков, заместитель министра финансов Сергей Шаталов. Он отметил, что с принятием кодекса налоговая система станет более стабильной, "граждане будут платить меньше". "Мы далеки от того, чтобы полагать, что создан идеальный документ",— признал Шаталов. Однако поскольку разработчикам удалось при подготовке кодекса соблюсти паритет — их ругают и налогоплательщики, и налоговые органы — значит, сделал вывод Шаталов, удалось найти компромисс интересов. На это депутат Никифоренко возразил, что мафию тоже ругают с двух сторон — и правительство и народ, однако это вовсе не означает, что она золотая середина.
Итогом получасового выступления замминистра стало вполне ожидаемое предложение принять кодекс в первом чтении. При этом Шаталов обещал максимально учесть все возможные замечания оппонентов — "по ставкам и отдельным налогам".
Реальных оппонентов у Шаталова было всего двое — Георгий Боос и Григорий Явлинский. Именно их выступления и были наиболее яркими и аргументированными.
Содокладчик Шаталова, председатель профильного, налогового, подкомитета бюджетно-финансового комитета Думы Георгий Боос четверть часа рассказывал о том, "какое красивое будущее нас ждет, стоит только нажать кнопку". Боос назвал как минимум семь принципиальных причин, по которым кодекс принимать нельзя. Среди них рост цен на потребительском рынке на 7-10% после вступления кодекса в силу, сложный язык, которым написан кодекс, непрямой характер его действия, презумпция виновности налогоплательщиков, отсутствие реального снижения налогового бремени и числа налогов.
Налоговые реформы необходимы, но не такие "крупные и неоправданные экономические эксперименты". На замечание из зала, что налогоплательщики реформ не дождутся и попросту передохнут, Боос возразил: "Не передохнут!", поскольку ситуация в стране не будет статична. Но она будет меняться не разом, а постепенно — путем принятия блоков налоговых законов. В этом случае, по расчетам Бооса, кодификация налоговых норм будет завершена к 2000 году, а в 2001 году можно будет уже принять Налоговый кодекс, который станет вершиной налогового нормотворчества, а не его основанием.
Лидер фракции "Яблоко" Григорий Явлинский обратил внимание депутатов на то, что они решают не дежурную проблему: "Решение этого вопроса предопределит на длительное время экономическую ситуацию в стране". При этом мнение Явлинского было однозначно: правительственный Налоговый кодекс вызовет шок у нашей экономической системы. Кроме того, он нарушает Гражданский и Семейный кодексы, а заодно и все экономическое законодательство России. "Кодекс писали так долго, что даже забыли с чего начинали,— заявил Явлинский.— Тогда было совсем другое время и другие законы. Просто удивительно, что такие специалисты, как Егор Гайдар (который принимал участие в доработке кодекса.— Ъ), смогли допустить такое количество промахов в юридической и экономической части". Этот кодекс полностью нарушает права граждан и ставит их в позицию заведомо виноватых. В случае принятия кодекса отток капиталов из России усилится мгновенно, заявил лидер "Яблока": "В результате принятия Налогового кодекса директора получат повышение налогового бремени, предприниматели — фискально-запретительную систему, а граждане — нарушение своих прав".
Необходимость отвергнуть кодекс именно в первом чтении Явлинский обосновал тем, его невозможно исправить ко второму чтению. Каждый, кто проголосует за него, "одобрит все последствия, ухудшающие экономическую конъюнктуру и усиливающие налоговый пресс на большинство хозяйствующих субъектов".
Несовершенство многих принципиальных положений кодекса отметил и представитель ЛДПР Михаил Кузнецов, призвавший тем не менее поддержать проект документа. То же предложил и Алексей Головков (фракция НДР), признавший до этого, что в кодексе "очень много проблем и замечаний".
К концу заседания неожиданно возник еще один, альтернативный вариант общей части Налогового кодекса, подготовленный депутатом Виктором Похмелкиным. Похмелкин заявил, что его документ написан "в русских правовых традициях и органично вписывается в действующую правовую систему", а потому "не будет дестабилизировать правоприменительную практику". Большинство депутатов не имели о проекте Похмелкина никакого представления, поэтому по существу он не обсуждался.
Геннадий Селезнев, манеры которого становятся все более похожими на манеры бывшего спикера ВС Руслана Хасбулатова, активно руководил депутатами. И не только депутатами. Как шаловливого ребенка, суровым тоном он отчитал отвлекшегося Сергея Шаталова: "Слушайте, не отвлекайтесь — как вы будете говорить? Вам еще с ответным словом выступать".
Несмотря на опасения Селезнева, Шаталов все же справился с заключительным словом, хотя и очень волновался — у него даже сорвался голос. Отметив готовность правительства идти на компромиссы, заместитель министра призвал депутатов одобрить его работу как "плацдарм для того чтобы двинуться вперед".
И они одобрили: три из четырех фракций Госдумы — коммунисты, ЛДПР и "Наш дом — Россия" — проголосовали "за". Над кодексом будут работать, как решили депутаты, с учетом "русского проекта" Похмелкина. Следует ожидать, что наша страна получит тот Налоговый кодекс, какого заслуживает.
НАТАЛЬЯ Ъ-ВАРНАВСКАЯ, СЕРГЕЙ Ъ-КОЧЕТОВ