Беспретендентная ситуация

Выборы как национальная ингушская забава

2 июля в Ингушетии — выборы в Госдуму. Предвыборная кампания прошла в обстановке небывалого ажиотажа. Претендентов много, но выбор, похоже, уже сделан. Из Назрани передает специальный корреспондент Ъ АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ.
На постаменте в центре Назрани был укреплен билборд, то есть большой плакат. Мы подъехали к нему глубокой ночью, чтобы получше рассмотреть, потому что днем нам не давали даже притормозить возле него. На билборде были изображены президент Ингушетии Руслан Аушев и кандидат в Госдуму Алихан Амирханов, каждый в четыре натуральные величины.

— Вот они, Руслан и Людмила,— с непонятным мне воодушевлением сказал мой спутник.— А теперь посмотри вниз.
Внизу, под Аушевым и Амирхановым, стояли две милицейские машины. Дежурили два автоматчика.
— Брат,— спросил мой водитель одного из них, открыв окошко машины,— скажи, зачем ты тут стоишь?
— Президента охраняю,— с достоинством сказал автоматчик.
— И не надоело? Это же не живой президент. Это же картина, фотография. Ты же фотокарточку охраняешь, брат!
— Да что там я...— расстроенно промолвил автоматчик.— Там дальше майоры и подполковники стоят.
И в самом деле нашу машину остановили уже через десять метров. Из темноты выступили два человека и вместо того, чтобы попросить у нас документы, предъявили свои.
— Заместитель начальника угрозыска назрановского ГУВД,— сказал один из них. И мы поехали дальше.

В Назрани выборы в Госдуму. Город очень близко к сердцу принимает это событие. Равнодушных нет. Все понимают: Ингушетия делегирует своего человека в федеральную власть. И тут очень важно не ошибиться. Назрань ведь маленький город, тысяч, может быть, двадцать. А всего в республике живут около 300 тысяч человек. И эти триста тысяч вот уже месяц не могут думать ни о чем другом. Кто? Алихан Амирханов? Ваха Евлоев? Руслан Маскуров? Темур Кодзоев? Республика всей душой отдалась выборам. Стекла машин, которые ездят по Назрани, облеплены фотографиями кандидатов. Иногда непонятно, как человек ведет машину: ему же ничего не видно. Но это означает только, что человек этот смотрит в будущее.
- Знаешь, что мы сделаем сегодня вечером? — сказал мне один новый случайный знакомый.— Я заеду за тобой сегодня вечером, мы возьмем бутылку шампанского, поедем на берег озера, будем смотреть на закат солнца, которое отражается в чистой воде, и думать о будущем Ингушетии.
Я уже было согласился, но знающие жизнь люди, тоже ингуши, вовремя поправили меня.
— Так-то у нас хорошо, спокойно, преступности нет,— сказали они.— Вот только людей крадут.
Ингуши привыкли, что им рассказывают, за кого им голосовать. Президент Аушев не подвел их и сказал своему народу однозначно: Амирханов. Ингуши уважают своего президента. Но будет ли Амирханов депутатом?
У кого еще есть шансы? У Вахи Евлоева. Ваха — великий спортсмен. Он бывший чемпион Европы по вольной борьбе и обладатель Кубка мира. Он выступал в Японии и живет в Америке. Он мировой победитель по кетчу.

Встречи в хорошей компании

Встретиться с Вахой не так-то просто. Сначала надо встретиться с его братом. Брат сам приезжает ко мне в гостиницу "Асса". Это очень хорошая гостиница, европейские "три звезды", все говорят, что ее построил кандидат Амирханов. Ведь он до последнего времени был главой администрации Центра развития предпринимательства (ЦРП), который, освоив кредиты, выданные государством зоне экономического благоприятствования Республики Ингушетия, кое-что построил.
Например, гостиницу "Асса". В моем номере есть горячая вода, телевизор с пультом и другие милые пустяки. Да и все вокруг "Ассы" построено Центром развития предпринимательства. Вот из окна гостиницы (балансовая стоимость — $5 839 656) открывается вид на пруд. По пруду катаются счастливые выпускники из школы-лицея ($5 026 670) на лодках (лодочная станция и две спортивные площадки — $253 000). Всеми этими благами республика обязана, как ее учат думать, Центру развития предпринимательства. На самом деле центр только освоил госкредиты. Да еще говорят, что строительство каждого из этих объектов на самом деле обошлось в несколько раз дешевле, но это уже другая история.

Кроме того, что я перечислил, в республике построены еще несколько зданий, неотложность которых более сомнительна. И это все. Несколько лет, пока Ингушетия считалась зоной экономического благоприятствования, у нее была уникальная возможность поднять свою экономику. Но этого не случилось. Денег не получили ни нефтяная отрасль, ни сельское хозяйство. Республика как была, так и осталась беднейшей среди равных.

Но ингуши все равно гордятся тем, что удалось построить ЦРП. Особенно они гордятся набережной пруда, гостиницей и хитроумными штучками, которыми она напичкана. Говорят, правда, что в основном все-таки "жучками", но у меня не было никакой возможности убедиться в этом.

Так или иначе, Якуб, брат Вахи Евлоева, осмотрелся в моем номере и сказал, что мы едем пить чай как можно дальше от этого места. Чтобы и я все понял, он показал пальцем на люстру. Впрочем, я обо всем догадывался и без него. За пять минут до Якуба ко мне в номер уже заходил некий представитель власти, проверял документы, интересовался, зачем и надолго ли я приехал, а потом все кричал куда-то в потолок, как в мегафон, что Алихан Амирханов — очень отзывчивый человек и помогает одаренным детям, больным, инвалидам и ветеранам.

В кафе на трассе Назрань--Владикавказ Якуб наконец расслабился и рассказал мне про своего брата:

— Некоторые говорят, что Ваха — новичок в политике. Блеф!

И рассказал, что еще в 1989 году Ельцин катался на "Фольксвагене" Вахи, который тогда уже решил для себя, что или демократия победит, или он умрет. Он тогда работал в фирме "Исток" вместе с Артемом Тарасовым и был, как рассказал Якуб, кумиром как для Ингушетии, так и для Японии, а также профессором для Америки, а в 95-м году был признан человеком года по предложению юношей ЦСКА и четырехкратным чемпионом по кетчу, контактному виду спорта без правил.

— Но ведь говорят, что кетч — это шоу? — спросил я для разговора.

— Шоу? — поразился Алихан Гулиев, пресс-секретарь Вахи, активист "Союза правых сил", до сих пор сидевший молча.— Им десять тысяч за тренировку платят! Итак, шоу это или нет?

Я согласился, что тогда это, конечно, никакое не шоу. В крайнем случае, шоу-бизнес.

Так Ваха и жил бы в Америке, как все последние годы, с шестью своими детьми, но, сказал Якуб, в последнее время на политической арене Ингушетии слишком заметную роль стало играть движение "Отечество". Президент Аушев запретил все остальные движения в республике и вот-вот, казалось, сделает то же самое во всей России. Мириться с этим было нельзя, и Ваха приехал в Назрань. В это же время Михаил Гуцериев освободил место депутата от Ингушетии в связи с переходом на другую работу, в компанию "Славнефть". Ваха решил побороться за вакансию. И вот борется. На следующий день в станице Слепцовской у Вахи была предвыборная встреча. Встреча должна была состояться на стадионе, а где же еще?

Вместе с Вахой приехали дважды Герой Советского Союза летчик-космонавт Ляхов и корейский доктор Чан, временно, как было сказано, проживающий в ФРГ. Владимир Федорович пожаловался на президента:

— Приехал я, и через 15 минут Аушев уже знал об этом. И что? Хоть бы встретили, написали в газете: с дружественным визитом республику посетил... Ни слова! А ведь я знаю Аушева еще с тех пор, еще когда он был простым майором.

— Ничего,— сказал Ваха,— ты не расстраивайся. Ты оказался в хорошей компании, разве этого мало? Мне вчера друзья из Америки телеграммы прислали. Хорошие парни.

— Кто такие? — ревниво спросил Ляхов.
— Арнольд, Чак...
— Шварценеггер и Норрис? — холодея, уточнил я.
— Вот именно. Мои кенты. Ты, Ваха, пишут, обязательно должен стать депутатом. Что, плохая компания?
— Нет слов,— развел руками Ляхов.
Доктор Чан молчал. Он и на стадионе, когда выступал, произнес только одну фразу: "Ваха — очень чистый". И смущенно отошел от микрофона. Ваха, впрочем, тоже был краток. Он быстро дал слово, как сам сказал, звездам эстрады Чечни и Ингушетии — ансамблю "Нон-стоп". Ансамбль спел песню "Грозный — мертвый город" с припевом "Мы дети из ада — нас трогать не надо". Потом Ваха спросил меня, удалась ли встреча.

— Мне показалось, что это очень хорошая встреча,— сам же и ответил он.— Студенты, молодежь — это мой электорат.

Остается сказать, что Ваха Евлоев — реальный конкурент Алихана Амирханова на этих выборах.

Самая большая правда

Есть, конечно, еще один — Руслан Маскуров. Он участвует в выборах первый раз, хотя на руководящих должностях давно. Он работал с Аушевым шесть лет — сначала, в 1994 году, полгода был заместителем председателя правительства Ингушетии, потом главой администрации Малгобекского района, а потом Аушев снова пригласил его в правительство, на этот раз первым заместителем председателя, и Маскуров прослужил в этой должности четыре последних года. Теперь Аушев говорит, что Маскуров — человек, который ничего не сделал для республики.
— Я,— говорит Аушев,— надеялся, что он организует нам три вещи: первое, я ему лично поручил создать рабочие места на базе электроинструментов по филиалу ГАЗа, чтобы собирали "Газели" здесь и велосипеды, целый год он мучился, ничего не создал... Второе: по нефтекомплексу. Ну и что там было, в нефтекомплексе, он же курировал нефтекомплекс? Что мы там видели? Третье: что он сделал для Малгобекского района, главой администрации там был? Ничего. Все сделали мы за него.

Я встретился с Маскуровым у него дома. Он слегка опоздал, пришел возбужденный и предъявил массивное золотое кольцо. Рассказал, что женщина встретила его на улице и умоляла передать кольцо его жене, чтобы та его хоть раз в жизни надела.

— Я, сказала, понимаю, что вам не нужно,— говорит Маскуров,— но мне будет очень приятно. Не смог ей отказать.

Мне показалось, впрочем, что ему тоже приятно.

Маскуров пояснил, что претензии Аушева не стоят выеденного яйца. Что касается линии по сборке "Газелей", то есть письмо с ГАЗа, в котором они согласны запланировать на 2000 год сборку тысячи машин именно в Назрани.

— А значит, моя работа не была напрасной. Я вам сейчас покажу копию письма, это очень важно...

Он начал искать копию, но не нашел — и перешел к нефтекомплексу. Смысл в том, что раньше ингуши давали по 5-6 миллионов тонн нефти каждый год, а теперь по 130, но все еще можно исправить, если перейти к горизонтальному бурению.

— К какому? — переспросил я.
— К горизонтальному! И только потом развивать остальные отрасли, решать вопросы молодежи, спорта...
Тем, кто понимает, ясно, что этими словами Маскуров прицельно убивает своего конкурента Ваху Евлоева.
— Новые технологии надо осваивать. Горизонтальное бурение — это спасение для Ингушетии, это ее будущее, наконец. Только с помощью горизонтального бурения мы сможем стать вторым Кувейтом. Как? Объясняю. Вот смотри: лежит пласт, идет вертикальная скважина, и вдруг — раз! — с закруглением заходит вот сюда... и идет горизонтально! Это и называется горизонтальное бурение.

Оказывается, в Назрань уже готовы выехать специалисты по горизонтальному бурению из Удмуртии. За 15 дней, если им обеспечат безопасность, удмурты готовы пробурить ингушам на пробу горизонтальную скважину, и, возможно, не одну.

— Чеченцы,— озабоченно говорит Маскуров,— и то начали работать в этом направлении. Боюсь, опередят нас.

— Я сейчас при вас посчитаю,— говорил мне Руслан Маскуров.— Баррель... умножить на 150... полгода-год... на 7,4... Процветание! И никакой безработицы!

И правда. Среди наказов избирателей Маскурову преобладают требования решить именно эту проблему. Я читал: "Уважаемый Руслан Хасангиреевич! Прошу приложить все силы для трудоустройства трудового народа и искоренить взяточничество, то есть коррупцию, в верхних эшелонах власти". То есть народ верит Маскурову. Как и всем остальным кандидатам.

Маскуров справедливо считает, что все беды и все счастье из-за нефти. И приводит пример.

— Вы знаете,— говорит он, внезапно подвинувшись близко ко мне,— из-за чего Кеннеди убили? Он не хотел считать нефтяную отрасль подверженной катаклизмам.

Он заметил мое легкое недоумение и пояснил:

— Если бы он согласился с этим, налоги на нефть были бы меньше — ну, за риск, это понятно. А он, бедняга, не согласился. Говорил, что это стабильная отрасль. Такая же, как и остальные. И вот он, результат.

Руслан Маскуров — второй реальный конкурент Амирханова. Сам он понимает, что надежд на победу почти никаких.

— Я понимаю этого парня,— на всякий случай негромко рассуждает он.— Его поддержали, а он не отказался. В этом вся его вина, понимаете меня? Я вам самое главное скажу: а кто отказался бы на его месте? Никто. Ни один человек не отказался бы. В этом самая большая правда нашей республики.

— И даже вы?
— А что я? Знаете, какая у них административная машина? Пресс на глав населенных пунктов? Материальные ресурсы? Подкуп избирателей идет вовсю. Нарушений масса. Конечно, по-хорошему Амирханова снимать надо.

— Значит, отказались бы?
— Как можно? — загадочно ответил он.

Рынок ценных бумаг

За несколько дней до голосования на рынке Назрани появились избирательные бюллетени. Настоящие бюллетени с водяными знаками. Их открыто продают по 200 рублей за штуку. Бюллетени напечатаны в современной типографии Центра развития предпринимательства Алихана Амирханова. Использованы новейшие технологии. Бюллетени, впрочем, расходятся плохо, цена слишком высокая, ажиотажного спроса по этой причине нет. К тому же отсутствуют печати.

Впрочем, только что появились и печати. 98 избирательных участков — 98 печатей, 100 долларов каждая. Печати, как и бюллетени, оригинальные, в их качестве можно не сомневаться. Политтехнологам кандидатов различные люди без конца предлагают фьючерсные контракты — пять, десять тысяч голосов. Я был на таких переговорах.

— Что у вас есть? — спрашивала юная ингушская девушка с высшим московским образованием у пожилого ингуша, с некоторой опаской сидя у него в машине.
— Две тысячи голосов по Малгобекскому району,— с достоинством отвечал он.
- А как вы докажете, что это будут ваши голоса?
— Как это? — обижался он.— Они же проголосуют за вашего кандидата!
— Мы предполагаем, что примерно четыре тысячи по Малгобеку за него и так проголосуют.
— Ты не поняла, девочка. Это будут мои люди. Меньше проголосуют — меньше заплатишь. Больше проголосуют — больше заплатишь.
— Ваше предложение нас не заинтересовало,— сказала девушка.— Мне кажется, вы с нами не до конца искренни.
— Ты не поняла меня, девочка...
Разговор этот продолжался еще полтора часа, и ингуш уехал раздосадованный потерянным временем.

Заказы избирателей

В республике без конца идут заседания окружного избиркома. На них рассматриваются жалобы кандидатов на Амирханова. Главная — откровенный подкуп избирателей. Сначала люди Амирханова приезжают в село, договариваются со стариками, чтобы приняли, потом, как правило, раздают муку и сахар. После этой подготовки появляется сам кандидат. Несколько таких встреч сорвались, в Алтиево Амирханова вообще не пустили, даже началась стрельба поверх голов избирателей. Но чаще мука и сахар делают свое дело. В подкупе обычно обвиняют Михаила Гуцериева, который называет себя начальником штаба Алиханова. В избиркоме рассматриваются эти случаи. Вот одно из таких заседаний.

— Гуцериев и Алиханов никого не подкупают, они выполняют наказы избирателей,— говорит штабист Алиханова.
— Чьи наказы?
— Гуцериева. Ведь он же до сих пор был депутатом. Вот наказы ему на встречах с Амирхановым и исполняются.
— А мы считаем это грубым нарушением закона. Идет прямая агитация и раздача благ,— нервничает представитель кандидата Кодзоева.
— Да все нормально, по закону! — успокаивают его люди Амирханова.
— По закону? Кто такой по закону Гуцериев? Разве он начальник штаба?
— Да нет. Он подпадает под категорию "иные лица"...
— Но он же участвует в агитации?
— Как иное лицо? Участвует. Естественно. Но не более.
— Но по закону, пункт 2 статьи 60, иному лицу запрещается...
— Что касается газовых труб, которые он раздавал,— может быть... Но в остальном... Он, как иное лицо, никому ничего не обещает, а только собирает наказы, а потом исполняет. Вы говорите, он и Амирханов виноваты в том, что занимаются благотворительностью? Это должно быть доказано в суде, что они занимаются благотворительностью. Только через суд! У нас, слава Богу, есть презумпция невиновности! И вообще, никто не говорил, что иное лицо не может заниматься благотворительностью.

Вокруг того, является ли Гуцериев "иным лицом" и на что имеет право, если все же является, в республике разгорелась настоящая война.

Штаб Алихана Амирханова находится на вокзале. Его Центр развития предпринимательства на кредиты офшорной зоне выстроил и замечательный вокзал. Он не пустует: тут находится республиканская налоговая полиция, министерство экономики и другие государственные учреждения. В штабе Амирханова пусто. За несколько дней до выборов уверенный в себе кандидат отменил все встречи и сам куда-то уехал. В Москве президент Аушев; говорят, что проездом в Голландию на европейский футбольный финал. Нет и Гуцериева. За Ингушетию Гуцериев и Аушев спокойны.


АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ