Фестиваль предвыборных искусств "Весна-2000" обещает быть гораздо более скучным, чем аналогичные конкурсы 1991 и 1996 годов. Обладатель Гран-при фактически известен, и нам осталось лишь узнать, кому достанутся второстепенные призы — за лучшую роль второго плана и за спецэффекты — и придет ли на премьеру достаточно зрителей.
Сравнивать грядущие президентские выборы с предыдущими даже как-то неудобно. Ведь прежние кампании являлись битвами титанов, в которых простым смертным делать было нечего.
В 1991 году единственный демократ Ельцин схватился сразу с пятью представителями "темного прошлого". В 1996-м тот же (хотя на самом деле уже совсем другой) Ельцин снова боролся с коммунизмом — теперь уже в лице Геннадия Зюганова. Выборы-2000 станут первыми в истории новой России, на которых борьбы старого с новым уже не будет. Новое уже безоговорочно победило — в полдень 31 декабря, в момент отставки бессменного борца со старым Бориса Ельцина. А зрителям российского предвыборного театра остается лишь дожидаться заранее известной развязки, надеясь, что сам творческий процесс окажется интереснее результата.
В 1991 году места ниже первого никакого значения не имели. Если бы Ельцин проиграл, его не спас бы даже минимальный отрыв от победителя. Да и сам он привечать побежденных соперников тоже не собирался.
В 1996-м два лидера были известны заранее. Зато третье место впервые стало по-настоящему призовым: неожиданно взлетевший на пьедестал Александр Лебедь вовремя отдал свои голоса кому положено и был премирован постом секретаря Совбеза. Успех обеспечила кремлевская команда, вовремя подсобившая генералу ресурсами и оттянувшая у Зюганова немалую часть протестного электората.
Сейчас со вторым местом тоже, похоже, все ясно: несмотря на появление нескольких левых кандидатов, поколебать позиции лидера КПРФ им вряд ли удастся. Но вот станет ли призовой третья строка турнирной таблицы, предсказать пока сложно.
С одной стороны, Путину (если только он не растеряет свой шикарный рейтинг) голоса третьего призера, скорее всего, не понадобятся. С другой — после победы президент вполне может заинтересоваться человеком, занявшим третье место, как потенциальным кандидатом в новое правительство. Особенно если это место будет подкреплено неплохими процентами.
Захочет ли новый президент замечать даже самый выдающийся результат третьего призера, зависит не только от личности последнего, но и от того, позаботится ли он заранее о налаживании хороших отношений с исполнителем главной роли и режиссером. Владимир Жириновский, к примеру, такие отношения с кремлевскими постановщиками давно уже наладил, но явно не проходит "по внешним данным". Потому что исполнения Путиным давней мечты вождя ЛДПР о назначении хоть на какой-нибудь правительственный пост наверняка не поймут ни соратники будущего президента внутри страны, ни зарубежные партнеры.
А вот Григорий Явлинский, наоборот, вполне на эту роль годится, но вряд ли ее сыграет из-за своей несговорчивости. Конечно, после отказа Евгения Примакова от участия в выборах именно лидер "Яблока" имеет, пожалуй, наиболее высокие шансы на третье место (хотя сам он утверждает, что поборется за первое — см. интервью на стр. 10). Но договариваться с Явлинским Кремль пытался уже неоднократно, и без особого успеха. И делать это снова вряд ли захочет — даже если фигура суперпринципиального оппозиционера Явлинского позарез потребуется новому президенту (например, для восстановления пошатнувшихся отношений с Западом).
Среди потенциальных обладателей приза за лучшую роль второго плана стоит назвать и Константина Титова. Основным требованиям он вроде бы удовлетворяет: с администрацией президента не ссорится, реформы у себя в Самаре проводит исправно, да еще и с либералами-западниками из СПС на дружеской ноге. Но для победы с ним придется серьезно поработать, и захотят ли режиссеры тратить на это время и средства — пока вопрос. Да и слишком явное желание Титова пересесть в федеральное кресло многим в Москве не нравится.
Впрочем, позиция Кремля сейчас вообще не слишком ясна. Официальные штабисты Путина от вопросов по поводу возможного участия в раскрутке дружественных кандидатов отмахиваются. Как выразился глава штаба Дмитрий Медведев, "подпитывать других кандидатов — не наша задача". В то же время "теневые" имиджмейкеры и. о. президента на те же вопросы отвечают загадочным "Не будем же мы вам все рассказывать!", оставляя большой простор для разного рода догадок.
Другой интригой кампании-2000 может стать проблема низкой явки избирателей.
На прежних выборах ситуация была проще: противостояние "красных" и "белых" само по себе было достаточным стимулом для пробуждения в избирателях чувства гражданской ответственности. А знаменитая кампания 1996 года "Голосуй, или проиграешь" была направлена не столько на рост явки вообще, сколько на привлечение к голосованию политически пассивной и в то же время прогрессивной по взглядам молодежи. Да и страшноватые телевизионные ролики, отсчитывавшие в день второго тура оставшиеся до закрытия участков часы и минуты, имели целью не поднять явку до минимально необходимого уровня (во втором туре этот порог отсутствовал), а зазвать к урнам разъехавшихся по дачам и огородам сторонников Ельцина (электорат Зюганова дисциплинированно ходит на любые выборы и без дополнительного напоминания).
Теперь же задача принципиально иная. Ставшие общим местом разговоры о неизбежности победы Путина могут привести к тому, что даже его сторонники решат не приходить на участки, поскольку "все и так ясно". Небольшое снижение активности и. о. президента вряд ли помешает: если он сохранит рейтинг на уровне 50-55%, то при явке в 51% его победа все равно практически предопределена. Но если на участки придут менее 50% граждан, то набранные проценты значения иметь не будет, поскольку выборы просто признают несостоявшимися.
Поэтому Кремлю, чтобы избежать ненужных случайностей, требуется во что бы то ни стало развеять ощущение безальтернативности выборов. Как он собирается это делать, пока не очень понятно. К примеру, тот же Медведев вообще не считает явку серьезной проблемой, ссылаясь на то, что разные социологические службы прогнозируют различную активность избирателей, а значит, и говорить об угрозе срыва выборов преждевременно. А замруководителя администрации президента Владислав Сурков, хотя и признает, что на понижение явки целенаправленно работают некоторые кандидаты, надеется снять проблему активной разъяснительной работой среди избирателей.
Весенние выборы должны дать ответ на еще один вопрос: будут ли в ходе новой кампании применяться "спецэффекты", широко использовавшиеся прошлой осенью на думских выборах?
Понятно, что в текущей кампании накал борьбы гораздо ниже, чем на всех предыдущих федеральных выборах. И в привлечении к агиткампании "телетерминаторов", развлекающих широкую публику демонстрацией больных тазобедренных суставов и здоровых лошадей, вроде бы нет особого смысла. В то же время бороться за явку Кремлю, видимо, все-таки придется. Да и отношение к необходимости "подпитывания других кандидатов", возможно, еще изменится. И тогда последние достижения политтехнологической мысли наверняка будут востребованы.
Тем более что старые проверенные методы должного эффекта могут и не принести. Например, Лебедь в 1996-м раскручивался как представитель "третьей силы", действовавшей под шекспировским девизом "Чума на оба ваших дома". Сейчас же эту роль неплохо играет сам Путин, несмотря на свой не слишком почетный статус преемника Ельцина. Отщипывать для третьего призера голоса левого электората тоже малоперспективно. Этим уже занимаются трое кандидатов (Тулеев, Подберезкин и Говорухин), и к тому же в этом нет особого смысла, поскольку второй тур путинцами вроде бы не планируется.
Зато у Кремля вполне может возникнуть желание побороться за голоса стойких демократов, считающих Путина "гэбистом", душителем гражданских свобод и скрытым коммунистом. Во-первых, это позволит насолить нелюбимому кремлевцами Явлинскому, делающему ставку как раз на таких избирателей. А во-вторых, третье место "чистого" демократа с последующим его обращением в путинскую веру (к примеру, путем вхождения в правительство) было бы неплохим пропагандистским ходом, в том числе для внешнего употребления.
Еще более неожиданными могут оказаться спецэффекты в области борьбы за повышение явки. Ведь избавиться от ощущения безальтернативности выборов можно двумя способами: либо "опуская" лидера, либо приподнимая его соперников. И то, и другое требует поистине ювелирной работы и тонкого расчета. Поэтому не исключено, что ближе к дню выборов в прессе появится средней тяжести компромат на и. о. президента или пара-тройка опросов общественного мнения, свидетельствующих о стремительно растущем рейтинге Зюганова.
Впрочем, вполне возможно, что ничего этого не будет. Может статься, что расслабившийся после декабрьских побед Кремль пойдет по пути наименьшего сопротивления и понадеется на любимый русский "авось". Хотя россиян это, скорее всего, не порадует. Ведь президентские выборы бывают раз в четыре года, и если уж результат нынешнего голосования известен заранее, то пусть хотя бы сопровождавшие премьеру спецэффекты запомнятся зрителям надолго.
ДМИТРИЙ КАМЫШЕВ
ЧТОБЫ ОБЕСПЕЧИТЬ ПУТИНУ ЯВКУ ИЗБИРАТЕЛЕЙ, ТРЕБУЕТСЯ ВО ЧТО БЫ ТО НИ СТАЛО РАЗВЕЯТЬ ОЩУЩЕНИЕ БЕЗАЛЬТЕРНАТИВНОСТИ ВЫБОРОВ