Вчера в Абакане, Севастополе, Уфе и Санкт-Петербурге хоронили еще четверых подводников с подлодки "Курск". Церемонии прошли по-разному: в трех случаях попрощаться с моряками пришли тысячи людей. В северной столице хоронили уже не первого члена экипажа "Курска", и, видимо, поэтому печальный обряд прошел обыденно.
В Абакане хоронили главного корабельного старшину Вячеслава Майнагашева. 24-летний старшина служил на подлодке сверхсрочную. Говорил: "Вот поплаваю до двадцати семи, а потом можно и на покой". После демобилизации он хотел уехать из родного села Нижний Курлугаш, что в 90 км от столицы Хакасии, жениться на любимой девушке Ирине и поселиться в Абакане. Готовясь к будущей счастливой жизни, Вячеслав купил машину. Оставалось подождать три года. Но вернуться в Абакан навсегда ему пришлось гораздо раньше.
Хоронить подводника решили не на родине, в Таштыпском районе Хакасии, а на Подсиненском кладбище недалеко от Абакана. Так захотели родители. В день гражданской панихиды в Абакане перекрыли движение на всех центральных улицах. По подсчетам милиции, на панихиду пришло 12 тысяч человек. В последний путь, на Аллею славы кладбища, старшина Майнагашев отправился на БТР. За ним шла лошадь в синей попоне. Ее снарядили на абаканском ипподроме. В лошади, по хакасским поверьям, остается дух умершего человека. Старинная традиция велит вести животное за гробом известных и очень уважаемых людей. А еще провожавшие рассказывали, что у Вячеслава на родине тоже был конь. И потому этого, с ипподрома, будто бы взяли на проводы, чтобы напомнил старшине о любимце.
На удивление теплым днем Севастополь простился с мичманом атомной подводной лодки "Курск" 23-летним Михаилом Бочковым. На церемонию пришли тысячи севастопольцев с алыми гвоздиками в руках. Ровно в полдень траурная процессия отправилась на Графскую пристань. Отсюда на военном катере Черноморского флота мичман Михаил Бочков отправился в свой последний путь по бухтам Севастополя. Отпевание состоялось в Свято-Никольском храме на Братском кладбище Севастополя, где захоронены воины, погибшие во время первой и второй обороны Севастополя. По аллеям кладбища, усыпанным желтыми опавшими листьями, гроб с телом погибшего пронесли к месту погребения воинов-черноморцев. Михаила Бочкова похоронили рядом с моряками линкора "Новороссийск" и подводной лодки "Комсомолец". Всего на борту атомной подводной лодки "Курск" было 17 севастопольцев, но лишь один из них нашел вечный покой на своей малой родине.
Среди тел 12 моряков был опознан и выходец из Башкирии Роберт Гесслер. Печального возвращения моряка на родину пришлось ждать несколько дней: гроб был отправлен 4 ноября самолетом из Североморска в Москву, а в Башкирию прибыл лишь 9 ноября поездом, прождав в очереди на отправку двое суток на одном из московских вокзалов. Зато на Уфимском вокзале его встретили с почестями — похоронным маршем, военным караулом и цветами.
Поскольку Гесслер — из башкирских немцев, проживающих в Благоварском районе, из Уфы его гроб транспортировали в родной район, где в райцентре, селе Языково, прошел траурный митинг с участием членов республиканского правительства и руководства военного комиссариата. И лишь вчера Гесслер был с почестями похоронен на кладбище в родной деревне Кашкалаши. На похороны приехали родственники еще четверых погибших на атомной подлодке "Курск" башкирских моряков — Наиля Хафизова, Салавата Янсапова, Фаниса Ишмуратова и Ришата Зубайдуллина: было ясно, что тела этих подводников уже не будут подняты с морского дна.
Петербуржец старший лейтенант Александр Бражкин был командиром девятого отсека, в котором после аварии ждали помощи 23 члена экипажа. Из его родственников на траурную панихиду пришли только родители, приехавшие из Севастополя, тетя и двоюродные брат и сестра. В Петербурге Саша жил всего несколько лет, пока учился в Высшем военно-морском училище имени Дзержинского, поэтому здесь друзей у него было мало.
Актовый зал училища был полупустым — в отличие от состоявшейся на прошлой неделе церемонии прощания с Дмитрием Колесниковым, проститься с Александром не пришли ни губернатор Петербурга, ни полпред президента в Северо-Западном округе, ни командующий Северным флотом. Мимо стоявшего в центре зала гроба шли только курсанты и моряки, несущие службу на кораблях Ленинградской военно-морской базы. Потом прибыли генконструктор ЦКБ "Рубин" Игорь Спасский, заместитель полпреда Евгений Макаров, председатель комитета по труду и социальной защите населения Владимир Дербин и несколько депутатов городского законодательного собрания.
Уже минут через сорок поток иссяк. Отпевать Александра Бражкина не стали — как оказалось, он был некрещеным. Гроб с телом погрузили в темно-синюю "Газель", и процессия отправилась на Серафимовское кладбище.
Гроб быстро опустили в яму, закопали, курсанты дали три прощальных залпа из автоматов, и все военные и официальные лица уехали. У могилы остались одинокие родители подводника.
ТАТЬЯНА Ъ-ГОЛУБОВИЧ, Красноярск; МАРК Ъ-АГАТОВ, Севастополь;
ЛЯЙСАН Ъ-ЮМАГУЗИНА, Уфа; ОЛЬГА Ъ-МЯГЧЕНКО, Санкт-Петербург