Тридцать пять лет назад, 5 ноября 1964 года, в СССР стало одним героем больше. Удостоенный высшей награды Рихард Зорге был мертв уже двадцать лет, японцы казнили его 7 ноября 1944 года. Кем был этот человек — суперагентом, изменившим ход мировой истории, или одним из многих тысяч солдат тайной войны, обязанным своей славой лишь громкому провалу?
В декабре 1967 года в Токио прибыла очередная советская торговая делегация. Цель визита была вполне заурядной: внешторговским товарищам предстояло договориться с японскими партнерами об обмене выставками достижений социалистического и капиталистического хозяйства. Однако внимание принимающей стороны явно превосходило все разумные рамки. Куда бы ни направлялся автомобиль с главой советской делегации, впереди и сзади, бампер в бампер, шли две машины сопровождения. Люди в черных костюмах, не произнося ни слова, эскортировали его и во время пеших прогулок по Токио.
Молчание было нарушено только один раз, когда столь ревностно опекаемый гость решил возложить цветы на могилу #17121 на кладбище Тама. "Ко мне подошел один из моих 'телохранителей',— рассказывал глава делегации,— и со сладчайшей улыбкой на чистейшем русском языке сказал: 'Так будет с каждым, кто осмелится шпионить в Японии'". Нужно ли говорить, что в могиле покоился прах Рихарда Зорге, эскорт внешторговского начальника составляли сотрудники контрразведки, а сам он был генералом КГБ?
Как вспоминал генерал, "это был наглый вызов, и его невозможно было не принять". После возвращения в Москву он вызвал одного из сотрудников, в свое время успешно работавшего на Дальнем Востоке, и попросил дать предложения по развертыванию операций в Стране восходящего солнца. Ветеран разведки подготовил обширный доклад. Среди прочих рекомендаций генералу особенно понравилась одна: "Для получения информации из японских правящих кругов лучше всего использовать метод Зорге".
Однако оказалось, что получить доступ к делу Рихарда Зорге совсем непросто. И генералу пришлось обращаться за помощью к председателю КГБ Юрию Андропову. Ему не было нужды записываться на прием к Ю. В., как называли его на Лубянке. Генерал возглавлял подразделение, условно именовавшееся личной разведкой Андропова.
Выдающийся интернационалист
В сущности, звание героя Советского Союза получил не столько Рихард Зорге, сколько Главное разведывательное управление Генштаба за мужественное невмешательство в процесс демократического смещения Хрущева. Награда нашла героя как нельзя кстати.
После ареста в 1962 году полковника Пеньковского и последовавшей за этим унизительной кадровой чистки в ГРУ военные разведчики остро нуждались в моральной реабилитации своего ведомства. И на долгие годы Рихард Зорге, он же Рамзай, стал лицом рекламной кампании ГРУ. А поскольку пропагандисты того времени имели только опыт создания культов личности, кампания быстро свернула в проторенную колею. Двоюродный дед Зорге был другом и соратником самого Карла Маркса, поэтому под пером литературных помощников ГРУ талантливый журналист Зорге превратился чуть ли не в марксиста-теоретика. Из того, что отец Зорге был немцем, а мать — русской, а в его разведгруппе были люди нескольких национальностей, делался вывод, что Зорге был "выдающимся интернационалистом".
Помогавший Зорге журналист Ходзуми Одзаки был всего лишь одним из консультантов японского премьер-министра принца Коноэ, а канонизаторы Зорге трубили об огромном влиянии Одзаки на принца. Сама группа Рамзая представала на страницах его жизнеописаний как пронизавшая все слои японского общества гигантская сеть, в которую входило 35 сотрудников и которая имела 160 источников информации.
Естественно, задания агенту такого уровня в Москве давали исключительно шефы военной разведки. А результаты его труда оценивал лично Сталин. Вождь не поверил сообщению товарища Зорге, который назвал точную дату нападения немцев на Советский Союз. Потом Сталин исправился и воспринял информацию Зорге о том, что Япония не будет участвовать в войне против СССР, как руководство к действию: перебросил большую часть войск с Дальнего Востока под Москву. Но затем, после ареста группы Рамзая в октябре 1941 года, Сталин будто бы испугался, что вернувшийся в Москву великий разведчик Зорге начнет критиковать его за недостаточную прозорливость, и после трехлетних размышлений не стал обменивать Рамзая на японского разведчика.
Свою лепту в глобализацию образа Зорге внесли и зарубежные авторы. Правда, делали они это с иной целью: чтобы попугать своих обывателей "рукой Москвы". Несколько иные задачи были у создателей версии о том, что Зорге и Одзаки подтолкнули Японию к нападению на Соединенные Штаты. Она появилась в США в 1951 году, чтобы легче сменить образ Японии-врага на образ Японии — верного союзника Америки.
Все негативное из жизнеописаний Зорге, конечно же, исключалось. Поэтому читатели по ту сторону железного занавеса знали, что Зорге ко всему прочему был плейбоем и двойным агентом, а по эту — нет.
Немецкий журналист
Как рассказывал начальник личной разведки Андропова, прежде чем передать ему дело Зорге, Ю. В. прочел его сам и поиронизировал над безудержным хвастовством "соседей" — ГРУ. В реальности все было проще и интереснее.
Рихарда Зорге отправили в Токио в 1933 году под видом журналиста нескольких немецких газет. Он должен был восстановить контакты с видным специалистом по Китаю — японским журналистом Ходзуми Одзаки. С ним Зорге познакомился и привлек к сотрудничеству во время своей первой разведкомандировки в Шанхай.
У Одзаки было одно бесценное качество — он закончил престижную школу в Токио. Его одноклассники происходили из самых влиятельных семейств страны. Используя эти знакомства, журналист со временем вошел в одну из могущественных политических клик, фактически управлявших Японией.
По сути, вся группа Рамзая нужна была, только чтобы обеспечивать передачу сообщений от Одзаки к Зорге и далее — в Центр. Конечно, Зорге использовал и другие источники информации, включая открытые — газеты и журналы. Но, как правило, все перепроверялось через имевших обширные связи Одзаки и художника Етоку Мияги.
Во многом благодаря информации, которой Одзаки снабжал Зорге, ему удалось стать консультантом принца Коноэ, впоследствии премьер-министра страны. Когда обнаружилось, что журналист прекрасно осведомлен не только о положении дел в Китае, но и во многих других странах, с ним стали обсуждать самые разные проблемы, в частности касавшиеся Германии.
Ценную информацию о германских делах Зорге начал получать в середине 30-х: он переспал с женами практически всех немецких дипломатов. Однако, для того чтобы получать сведения, не преломленные в хорошеньких дамских головках, известному в прошлом немецкому коммунисту Зорге нужно было доказать свою верность рейху. И дело не ограничивалось вступлением в НСДАП. Для этого требовалось дать подписку о сотрудничестве с нацистской разведкой.
Нацистский шпион
Зорге запросил Москву и получил согласие на перевербовку. Начиная эту игру, он вряд ли понимал, что, как и любой другой "двойник", лишается доверия Центра раз и навсегда. Ведь его собственный опыт свидетельствовал об обратном. В 1925 году его завербовал руководитель отдела международных связей (разведки) Коминтерна Иосиф Пятницкий. В 1929-м Зорге стал сотрудничать и с советской военной разведкой. А с 1937 года, когда все разведслужбы на короткое время были объединены под руководством "железного наркома" Николая Ежова, донесения Рамзая стали поступать и в НКВД. И, несмотря на соперничество этих ведомств, никакого недоверия не возникало.
Зорге начал сотрудничать с разведкой НСДАП, откуда его информация попадала и в VI управление РСХА к небезызвестному Вальтеру Шелленбергу. Однако уже в 1938 году Центр начал настойчиво приглашать Рамзая в отпуск. Зорге понимал, что его ждет в Москве, и не поехал. В ответ Центр прекратил финансировать группу Рамзая. А Зорге то ли от обиды, то ли от безденежья стал работать на германскую военно-морскую разведку. Следующим получателем информации Зорге, как вспоминал начальник личной разведки Андропова, был абвер. В итоге анализ японских дел, написанный Рихардом Зорге, одновременно получали семь или восемь конкурирующих нацистских спецслужб.
Кроме денег Зорге получал от немецких разведчиков информацию, которую продолжал отправлять в Москву. Но Центр не проявлял к его сообщениям должного интереса. Зорге даже не подозревал о том, что советский агент, внедренный в СС, копирует и переправляет в Москву его донесения, поступающие в Берлин. Сообщению Рамзая о том, что война начнется 22 июня, в Москве не поверили не только потому, что Зорге был шпионом-многостаночником.
Непризнанный агент
Как рассказывали ветераны советской госбезопасности, Сталин в принципе не доверял сообщениям агентов. Из всех донесений спецслужб он более или менее верил информации из дешифрованных телеграмм противника, записей подслушанных телефонных и иных разговоров и показаниям, полученным на допросах с пристрастием. Вождь считал, что под пыткой человек может сказать лишнее, но правды не утаит.
О том, что 2 июля 1941 года японский Императорский совет решил не вступать в войну с СССР, в Кремле узнали из перехваченных шифровок посольств стран--союзниц Японии в свои столицы. Сообщения Рамзая о заседании совета, пришедшие в октябре, также повлияли на решение Ставки перебросить войска с Дальнего Востока. Но это были доклады, которые Зорге направлял не в Москву, а в Берлин. Как опытный журналист, он составлял свои аналитические записки, учитывая уровень будущих читателей. Поэтому в Москву поступали короткие и простые отчеты, а в Берлин — пространные и лучше аргументированные.
Москве Зорге был не нужен. Это и решило его судьбу. Как бы ни хотелось апологетам Зорге, никаких намеков на то, что его собирались обменять на японца, по словам начальника личной разведки Андропова, в деле разведчика не было. В последнее время появилась версия о том, что нужного для обмена японского подполковника по недоразумению расстреляли и что для обмена никого не осталось. Но это ложь. На протяжении всей войны в распоряжении Хабаровского НКВД находился японский разведчик Томита, арестованный на границе в 1937 году.
Способ Зорге
Что же удалось извлечь КГБ из дела Зорге? Как и советовал ветеран разведки, особое внимание было обращено на способ, с помощью которого Одзаки приблизился к премьеру Японии принцу Коноэ. Внедренный КГБ в одну из группировок в правящей Либерально-демократической партии человек не принадлежал к японской элите и не имел шансов занять сколько-нибудь значимый пост. Но в соответствии с планом, разработанным в Москве, он завербовал самого перспективного члена партии. Тот, как в свое время Одзаки, ловко пользуясь информацией, полученной от КГБ, поднялся на одну из высших ступеней японской власти. При этом не забывая снабжать московских друзей ценнейшими сведениями не только о Японии, но и о других странах "большой семерки".
В жизни Зорге все произошло в обратном порядке. Сначала его казнили, затем наградили, и только потом он принес стране реальную, а не придуманную биографами пользу.
ЕВГЕНИЙ ЖИРНОВ
Военные разведчики остро нуждались в моральной реабилитации. Рихард Зорге стал лицом рекламной кампании ГРУ