В ближайшие дни Борису Ельцину предстоит решить судьбу российских ядерных сил: будут они сведены в единые Стратегические силы сдерживания или нет. Одновременно будет решаться судьба министра обороны России маршала Игоря Сергеева.
Идея коренной ломки действующей вот уже четыре десятилетия системы управления стратегическими ядерными силами страны принадлежит Игорю Сергееву. Родилась она осенью прошлого года.
В ноябре маршал отправился в Сочи на встречу с Борисом Ельциным. В Министерстве обороны от поездки министра ждали много: погашения долгов армии, решения социальных проблем увольняемых офицеров, наконец, увеличения ассигнований на оборону в проекте бюджета-99. Надежда была на то, что президент будет в благодушном настроении и пойдет навстречу военным.
Ельцин действительно согласился с просьбами Сергеева. Вот только просил министр вовсе не того, чего ожидали его подчиненные. Из Сочи маршал привез одобренные президентом предложения по созданию нового объединенного командования Стратегическими силами сдерживания. В состав нового формирования предполагалось передать все российское стратегическое ядерное оружие: из РВСН — межконтинентальные ракетные комплексы, из ВВС — дальние бомбардировщики, из ВМФ — подводные лодки с баллистическими ракетами.
Буквально через несколько дней после возвращения Сергеева в Москву высший генералитет собрался на внеочередное заседание коллегии Министерства обороны. И на нем большинство генералов, включая начальника Генштаба и нескольких главкомов, высказалось против идеи министра.
С тех пор военное ведомство разделено на два лагеря — сторонников создания нового командования и его противников. В принципе этого можно было ожидать. Но тогда возникает вопрос: зачем министр, и без того не слишком популярный в армии и крайне нуждающийся в поддержке хотя бы ее верхушки, пошел на конфронтацию?
Ответ прост: у него не было выбора. Он спасал от полного уничтожения то, чему отдал почти 40 лет своей жизни — родные ракетные войска стратегического назначения.
Последний шанс
Когда 22 мая 1997 года главнокомандующий ракетными войсками стратегического назначения генерал армии Игорь Сергеев стал министром обороны, ракетчики всей России воспряли духом.
Последние 15 лет дела ракетных войск, некогда элитных и процветающих, шли все хуже и хуже. Они утрачивали свое главенствующее значение. В 1982 году из их состава было выделено главное управление космических средств. В конце 80-х стало ясно, что денег на поддержание ядерного паритета с США не хватает, и Москва в 1991 году отказалась от целого ряда ядерных программ. Потом последовали договоры СНВ-1 и СНВ-2, предусматривающие взаимное сокращение ядерных боеголовок с 10-10,5 тыс. до 3-3,5 тыс. каждой из сторон.
В середине 90-х начали истекать гарантийные сроки произведенных в 70-е годы комплексов. Пока их еще держат на вооружении, но продолжаться это может, по расчетам специалистов, максимум до 2010 года. А дальше Россия останется только с "Тополями-М". Сейчас их десять. И возможности производить их по нескольку десятков в год не предвидится.
Держать ради нескольких десятков ракет целый вид вооруженных сил абсурдно. Значит, ракетные войска стратегического назначения как самостоятельное формирование обречены.
Новый министр начал решительную борьбу за их выживание. Первое, что он сделал,— включил в состав РВСН ранее входившие в ПВО войска ракетно-космической обороны и прежде самостоятельные военно-космические силы. Наверное, на месте Сергеева так поступили бы многие.
Однако даже передача в РВСН всех военных космических средств, системы предупреждения о ракетном нападении и противоракетного пояса Москвы всех проблем не решила. Дело в том, что еще до назначения Сергеева министром в Минобороны и Генштабе был разработан план реформирования вооруженных сил, который предусматривал переход к 2005 году на структуру войск по сферам применения. То есть сохраниться должны были сухопутные войска, военно-морской флот и военно-воздушные силы. РВСН места в новой структуре не нашлось.
Сергеев изменить в этом плане уже ничего не успел — он спешил утвердить концепцию реформы у президента, чтобы как можно скорее представить первые результаты. С другой стороны, становиться могильщиком ракетных войск он тоже не собирался.
И Сергеев нашел способ сохранить независимость РВСН, не перекраивая утвержденных президентом планов. Он предложил создать Объединенное главное командование Стратегическими силами сдерживания — не на правах вида вооруженных сил, но все же самостоятельное. Ему министр решил оперативно подчинить все стратегические ядерные средства, включая подлодки с баллистическими ракетами и стратегические бомбардировщики. Через него же предполагалось финансировать разработку и производство российских ядерных средств.
Последняя капля
Главкомом сил сдерживания в ранге первого замминистра обороны Сергеев предложил назначить нынешнего главнокомандующего РВСН генерал-полковника Владимира Яковлева. Возможно, именно это обстоятельство сыграло решающую роль в том, что Минобороны оказалось расколотым на два лагеря.
Конечно, главкомы ВМФ и ВВС Владимир Куроедов и Анатолий Корнуков совсем не жаждут расставаться со своими ядерными средствами и выделяемыми на их производство, эксплуатацию и модернизацию средствами. Конечно, начальник Генштаба Анатолий Квашнин понимает, что после передачи функций управления стратегическими силами его ведомство будет по сути низведено до положения планового отдела.
Но возвышение Яковлева до уровня первого замминистра — это для генералов прозвучало почти как личное оскорбление.
42-летний Владимир Яковлев взлетел на военно-политический Олимп в начале 1997 года, когда с должности командующего Владимирской ракетной армией вдруг был назначен начальником Главного штаба РВСН. Злые языки объясняли его повышение тем, что жены Сергеева и Яковлева — родственницы. Так или иначе, но было ясно, что Сергеев уже тогда симпатизировал Яковлеву и решил сделать его своим преемником. Так оно и произошло: Сергеев стал министром, а его протеже — главкомом РВСН.
Но высшие генералы не признали Яковлева своим. Они не поняли, за какие заслуги он получил столь высокий пост,— ведь никаких выдающихся достоинств новый главком не проявил. Кроме того, Яковлев стал единственным российским военачальником, который достиг таких высот, не пройдя школу Академии Генерального штаба. А в армии к таким вещам относятся очень серьезно.
И вот теперь его хотят поставить на одну ступень с начальником Генштаба! По мнению генералов, это было уже слишком.
В Минобороны началось скрытое противостояние Сергеева и его людей и противников создания объединенного командования. Ни одна из сторон ни разу не позволила себе публично осудить другую. Но на уровне записок, рапортов и личных встреч в правительстве, администрации президента и Госдуме борьба шла бескомпромиссная.
Сергеев решил вторично обратиться за поддержкой к президенту.
Последний путь
На этот раз Ельцин спешить не стал. В феврале на встрече с министром он подписал распоряжение о создании специальной комиссии Министерства обороны, которой поручил рассмотреть все аспекты создания сил сдерживания. Возглавил комиссию Сергеев, его замом стал Анатолий Квашнин, а главкомы вошли в нее на правах простых членов.
Министр не сомневался в своей победе. Выйдя из президентского кабинета, он заявил журналистам: "Политическое решение президентом принято, сейчас важно отработать технологию, показатели по политическим, экономическим, военным и технологическим направлениям".
Эти слова смутили даже сторонников Сергеева. Ведь принято сначала "отрабатывать технологию" и просчитывать последствия, а уже потом принимать решение.
И действительно, маршал рано протрубил победу. На заседании Совета безопасности России, состоявшемся 29 апреля и посвященном как раз проблемам развития ядерного оружейного комплекса, министр, казалось бы, мог окончательно решить вопрос в свою пользу. Однако президент обсуждать эту проблему отказался. Почему же Ельцин не поддержал одного из своих любимых министров?
Президент был хорошо подготовлен к тому, что Сергеев снова поднимет вопрос об объединенном командовании,— причем теми, кто отнюдь не склонен поддерживать министра обороны. В аппарате Совета безопасности, который собирал все материалы к заседанию, управление военного строительства возглавляет бывший начальник Главного штаба РВСН Виктор Есин — как раз его в 1997 году с этой должности "попросил" Сергеев, чтобы освободить место Яковлеву. Кроме того, в СБ работают несколько выходцев из поглощенных РВСН военно-космических сил. Они никогда не простят Сергееву уничтожения своего рода войск.
Теперь у Сергеева только один шанс добиться своего: сделать выводы возглавляемой им спецкомиссии такими, чтобы никаких сомнений в целесообразности создания объединенного командования ни у кого не осталось.
Сделать это будет очень трудно — слишком многим придется пожертвовать Генштабу, летчикам и морякам. Скорее всего, Сергееву до 20 мая (к этому дню комиссия должна завершить свою работу) придется пойти на серьезный компромисс со своими противниками.
Иного выхода у министра нет. Если он потерпит фиаско и предлагаемый им вариант реформирования вооруженных сил будет отвергнут, по реноме маршала Сергеева будет нанесен серьезный удар. И тогда Сергеев может окончательно потерять контроль над генералитетом, и без того далеко не всегда поддерживающим, но пока еще побаивающимся своего министра.
ИЛЬЯ БУЛАВИНОВ, ИВАН САФРОНОВ
-------------------------------------------------------
Ракетный зонтик Страны Советов
РВСН как самостоятельный вид вооруженных сил возникли случайно. И даже вопреки логике — потому что в 1959 году, когда было подписано постановление Совета министров СССР об образовании Ракетных войск стратегического назначения, Никита Хрущев уже решил, что в следующем году армия будет сокращена "на миллион двести".
В состав РВСН были переданы все имевшиеся у СССР ядерные ракетные комплексы за исключением доставшихся сухопутным войскам подвижных комплексов Р-11М (основная масса ракетных комплексов принадлежала дальней авиации ВВС, остальные находились в ведении замминистра обороны по специальному вооружению и реактивной технике).
В чем же был смысл создания нового вида вооруженных сил накануне масштабных сокращений? Принято считать, что это было сделано для централизации управления ядерными средствами и повышения эффективности их развития и использования. Действительно, ситуация для Москвы была критической. США обладали 6068 ядерными боезарядами; 1882 дальних бомбардировщика могли доставить их в СССР, к тому же в Италии и Турции развертывались американские ядерные ракеты "Юпитер" и "Тор", способные достичь территории Советского Союза.
У советской армии было всего 300 боезарядов, 150 стратегических бомбардировщиков и две пусковые установки межконтинентальных Р-7. СССР нужно было срочно принимать ответные меры. В этом смысле создание РВСН выглядело логичным.
Однако что мешало сосредоточить все советские ядерные силы в ВВС, как это сделали в США? К тому же дальние бомбардировщики остались в составе ВВС.
А мешала следующая история. Еще в 1943 году член военного совета Юго-Западного фронта Никита Хрущев подружился с командующим фронтом Родионом Малиновским. Близкие отношения сложились у них и с командующим артиллерией фронта Митрофаном Неделиным. Неудивительно, что спустя полтора десятилетия первый секретарь ЦК КПСС Хрущев согласился с предложением министра обороны Малиновского образовать новый вид вооруженных сил и назначить главкомом РВСН с сохранением должности замминистра обороны Неделина.
Так маршал артиллерии Неделин вошел в историю не просто как куратор создания советского ракетного ядерного зонтика, а как основатель целого вида вооруженных сил. И до сих пор остается для ракетчиков поистине культовой фигурой.