К четырем годам строгого режима приговорен сотрудник ЦНИИ Минобороны подполковник Сергей Авраменко. Московский окружной военный суд признал его виновным в государственной измене в форме шпионажа. Похищая чертежи находящихся в разработке штурмовиков и истребителей, Авраменко собирался продать их иностранным разведкам.
В 1985 году младший научный сотрудник Сергей Авраменко начал работать в ЦНИИ Минобороны, занимающегося разработками принципиально новых авиационных комплексов. Он с отличием закончил Киевское высшее авиационно-инженерное училище, а в ЦНИИ занимался вопросами защиты радиоэлектронных приборов от внешнего воздействия. На протяжении почти десяти лет работы в секретном институте 37-летний Авраменко ни разу не попадал в поле зрения службы безопасности или военной контрразведки. Сослуживцы отзывались о нем только положительно.
В 1996 году, когда в институте в очередной раз задержали выплату зарплаты, Авраменко решил зарабатывать деньги самостоятельно. Он купил фотоаппарат Olympus, который сумел незаметно пронести на режимный объект. Потом, добившись расположения сотрудницы библиотеки ЦНИИ, получил доступ к хранившемся там материалам. Здесь Авраменко переснял не только чертежи принципиально новых "Су" и "МиГов", но и секретные схемы действия авиации в условиях войны. Отсняв семь катушек пленки, подполковник решил вывезти их за границу.
Оформить загранпаспорт ему помогли знакомые, работавшие в турфирме, и в начале мая 1996 года подполковник отправился на поезде в Ригу. Для того чтобы у пограничников и сотрудников таможни не возникло никаких подозрений, отснятые кассеты Авраменко упаковал в коробочки из-под фотопленки Kodak и аккуратно их заклеил, чтобы они выглядели как новые. Прибыв в Ригу, он снял на месяц ячейку в камере хранения железнодорожного вокзала и оставил там пленки. В тот же день Авраменко вернулся в Москву, где и начал искать выходы на западные разведки.
Разоблачить шпиона помог случай. Буквально через несколько дней после отъезда подполковника из латвийской столицы арендованную им ячейку неожиданно для себя открыл некий рижанин. Отсняв на одну из пленок свою семью, он сдал ее в проявку, но там печатать фотографии отказались из-за наложения кадров. Дома озадаченный фотолюбитель стал разглядывать пленку и с ужасом обнаружил, что на кадрах виден гриф "совершенно секретно" и какие-то чертежи. По словам следователей, рижанин испугался, но заявлять о находке не стал: хлопот не оберешься. Остальные фотопленки он заряжать в фотоаппарат не стал, и переснятые Авраменко секретные материалы лежали у него целый год. Однако в июне 1997 года рижский фотолюбитель передал-таки пленки в российское посольство в Латвии.
Выйти на подполковника Авраменко контрразведчикам удалось только в середине 1999 года. Выяснив, какие именно секретные материалы были пересняты, они тщательно изучили все журналы, в которых фиксировалось, кто, когда и зачем обращался в библиотеку ЦНИИ. Методом исключения чекисты выяснили, что единственным сотрудником, который мог переснять эти материалы, является Авраменко. Он, кстати, не имел доступа к четырем из шести переснятых им секретных папок.
На суде Авраменко заявил, что вывез материалы из страны "на временное хранение", поскольку хотел использовать их после увольнения из армии, перейдя на работу в "Росвооружение". В своем последнем слове подполковник не признал себя шпионом, однако согласился, что переснял и вывез за границу секретные материалы. "В моих действиях имело место только разглашение гостайны",— сказал подсудимый, надеясь, что это позволит ему избежать тюрьмы (осужденные за разглашение попадают под амнистию). Однако суд счел, что Авраменко все же был шпионом, но с учетом того, что совершенно секретные материалы не попали в руки иностранных разведок, приговорил подполковника к минимальному сроку — четырем годам лишения свободы.
ЮРИЙ Ъ-СЕНАТОРОВ