На фестивале NET, который открывается 9 ноября в Москве, нет ни одного спектакля, поставленного режиссером в своей стране или на своем языке.
Каждый ноябрь фестиваль NET знакомит зрителей с новинками зарубежного театра. Но в нынешнем году международность этого театрального форума, можно сказать, возведена в квадрат: в программе нет ни одного спектакля, поставленного режиссером в своей родной стране и на родном языке. Что теряет и что приобретает от таких культурных пересечений театр — задуматься над этим и призывает фестиваль своих зрителей. Впрочем, пока зрители, а также критики, менеджеры и сами режиссеры думают, театральный процесс не останавливается. Как правило, чем больше тот или иной национальный театр открыт представителям других культур, тем разнообразнее, интереснее и качественнее он сам становится.
Наверное, не случайно так получилось, что целых три спектакля приезжают на NET из немецкоязычного театрального пространства, самого стабильного и продуктивно работающего театрального ареала Европы. Лучшие театры Германии и Австрии любят приглашать на постановки иностранцев. Хотя, конечно, в каждом отдельном случае сотрудничество складывается по-разному. Вот, например, болгарина Димитра Гочева после нескольких десятилетий работы в немецких театрах уже и не знаешь, как называть, немецким режиссером или немецко-болгарским. Или, возможно, немецко-славянским: один из самых любимых авторов Гочева — Чехов.
Барбара Нюссе и Андре Юнг (на фото) привезут в Москву полноценное сценическое лицедейство
Фото: Пресс-служба фестиваля NET
В Москве, куда режиссер приезжает впервые, Гочев покажет оригинальную фантазию на темы чеховской "Палаты номер шесть" — пространством безумия для него оказывается не больничная комната, а весь мир чеховских персонажей. В этой "палате" встречаются герои самых разных произведений Чехова, а автор — все-таки он врач — словно присматривает за ними. Но постепенно мы понимаем, что они обретают над ним власть, и вот уже не герои зависимы от автора, а он от них. В этом решении, с одной стороны, есть некая балканская иррациональность, с другой — очень русское внимание к внутреннему миру персонажей, с третьей — представление о Чехове как о проницательном и беспощадном знатоке человеческой природы, характерное для немецкой культуры.
Латыш Алвис Херманис в немецкую культуру пока не вжился, но он уже давно взят в оборот театрами Германии: забытая немецкими режиссерами любовь к полноценному сценическому лицедейству очень характерна для этого режиссера. Спектакль "Поздние соседи" по рассказам Исаака Башевиса Зингера — бенефис двух замечательных актеров, Андре Юнга и Барбары Нюссе. Два этюда о пожилых одиноких людях, которые тянутся друг к другу в последней надежде на любовь, сыграны с тем умным соотношением юмора и чувства, достоверности и дистанции, которое, во-первых, не позволяет спектаклю скатиться в сентиментальность, а во-вторых, оказывается конгениально прозе великого еврейского писателя.
Некоторые, впрочем, предпочитают обходиться вовсе без слов. Венгр Виктор Бодо поставил в Драматическом театре австрийского Граца пьесу Петера Хандке "Час, когда мы ничего не знали друг о друге" — в ней нет ни одной реплики, она вся состоит из ремарок, описывающих жизнь в неком большом городе. Спектаклем этим, в сущности, управляет видеокамера. Оператор заглядывает, куда ему вздумается, а изображение передается на большой видеоэкран, висящий над сценой. Не так уж важно понимать, каким именно образом переплетаются пути многочисленных безымянных персонажей. "Час, когда мы ничего не знали друг о друге" насыщен движением, трюками, шутками, кошмарами: эпизоды мелькают, как в рекламной нарезке, совмещение крупных планов на экране и многолюдных уличных пантомим под ним не дает привыкнуть к происходящему. В какие-то моменты вспоминаются фильмы Линча и Тарантино, но чаще — романы Кафки.