В Сочи прошла первая встреча высоких представителей 44 стран по вопросам безопасности (см. “Ъ” за 6 и 7 октября). В ней принял участие советник президента США по национальной безопасности генерал ДЖЕЙМС ДЖОНС, который дал интервью корреспонденту агентства "Интерфакс" АЛЕКСЕЮ ШТОКАЛУ, специально для “Ъ”.
— В противостоянии с международным терроризмом и преступностью международное сообщество выходит победителем или побежденным?
— В каком-то смысле мы победители, в каком-то — побежденные. Самое главное, о чем мы сейчас говорим,— это то, что существует реальная угроза, и этот вопрос обсуждался на встрече в Сочи. Мы говорили о том, что уголовные преступления, терроризм, наркотрафик представляют угрозу всем нашим обществам, нашим странам, и мы должны объединить усилия, чтобы бороться с этой реальной угрозой XXI века.
Тот факт, что 44 страны собрались вместе, чтобы подтвердить свою озабоченность и тревогу по поводу этой возрастающей угрозы, является свидетельством того, что мы — весь мир — не будем оставаться в стороне и просто спокойно наблюдать за тем, как эта угроза возрастает. Результат этой конференции заключается в том, что мы будем еще более тесно работать сообща, чтобы противостоять этой угрозе.
— Коснулась ли перезагрузка сотрудничества РФ и США в сфере безопасности, в том числе по линии спецслужб? Есть ли сферы, на которые вы хотели бы распространить это сотрудничество, и ощущаете ли вы поддержку российских спецслужб в поисках Осамы бен Ладена и других лидеров "Аль-Каиды"?
— Результаты принятого решения о перезагрузке наших отношений впечатляющие и многогранные. Они затрагивают разные стороны наших взаимоотношений, воплотились в огромном количестве положительной работы. Хорошим примером является новый договор СНВ. Расширились двусторонние отношения, созданы рабочие группы, которых не было в прошлом. В их числе рабочая группа по борьбе с финансированием терроризма, которая действует под эгидой двусторонней президентской комиссии.
Другим хорошим примером является также созданная под эгидой этой комиссии рабочая группа по борьбе с терроризмом. В ее рамках обе стороны обмениваются разведывательной информацией, касающейся деятельности "Аль-Каиды" и движения "Талибан" в Афганистане. Эти группировки являются угрозой для наших двух государств. Мы знаем, что Россия также обеспокоена потоком наркотиков, поступающих в страну из этого региона.
Перед нами стоят общие угрозы, и мы сейчас можем говорить уже не только о происшедшей перезагрузке наших отношений, но и о том, что эти отношения приобрели устойчивый характер, и именно на этой новой основе мы продолжаем развивать партнерство и вести работу по отражению общих для наших стран угроз. В ходе этих новых взаимоотношений у нас установилась возможность откровенно, напрямую обсуждать те вопросы, по которым у нас существуют разногласия. Мы сейчас делаем все, чтобы именно в этом ключе проводились такого рода дискуссии и чтобы мы находили какие-то общие позиции. И очень важно, что именно по этим направлениям у нас существует прямой и открытый диалог.
— Россия и США завершают совместную оценку ракетных угроз. Насколько совпадают позиции России и США в том числе в отношении угроз, исходящих из Ирана? Могут ли итоги этой оценки повлиять на планы США в области ПРО?
— Действительно, мы находимся сейчас на завершающей стадии подготовки документа по оценкам ракетных угроз. Эти усилия привели к хорошему результату: мы подготовили этот документ, и надо сказать, что области, по которым у нас есть согласие, значительно превышают те области, в которых у нас существуют определенные различия во взглядах. Этот документ является логическим отражением общих позиций. В наших общих интересах и в интересах каждой из наших стран в отдельности осуществлять сотрудничество в области ПРО, потому что мы должны защищать свои страны, свои общества от общих угроз.
Решение, которое было принято недавно Россией по прекращению продаж С-300 (Ирану.— “Ъ”), является хорошим индикатором того, что у нас существуют общие оценки угроз, исходящих из Ирана. И это решение еще раз подтверждает, что Россия выполняет свои международные обязательства. Это также говорит о позиции наших стран в отношении распространения оружия массового уничтожения.
Сотрудничество наших стран по ПРО является логическим решением, и мы намереваемся продолжать сотрудничество с Россией по этому вопросу.
— Каковы, на ваш взгляд, шансы урегулировать дипломатическими методами иранскую ядерную проблему? Рассматриваете ли вы возможность ее силового решения?
— Мы считаем, что та политика, которая была сформулирована нашим президентом, говорит о том, что может быть найдено дипломатическое решение данного вопроса. Дверь для Ирана открыта, и ему остается только войти в эту открытую дверь. Иранцы знают очень хорошо о том, что они должны для этого сделать — все их обязанности в этом направлении были четко сформулированы, и они об этом оповещены. Это было сделано при поддержке всего мирового сообщества.
Мы также должны сказать, что полностью поддерживаем использование Ираном ядерной энергии в мирных целях, но пока что Иран не высказался четко о том, в каких целях он занимается разработкой своей ядерной программы. Ирану надо сделать все для того, чтобы выполнить свои международные обязательства и прекратить разработку ядерной оружейной программы. Россия, другие страны в рамках ООН выразили свое мнение путем принятия резолюции, в которой были выработаны достаточно жесткие санкции в отношении Ирана. И теперь слово за иранцами. Мы считаем, что эти санкции должны помочь в достижении наших целей.
Иранцы должны обсудить цели своей программы со странами, входящими в группу "5+1" (пять постоянных членов СБ ООН и Германия.— “Ъ”), в Вене. Надо сказать, что это предложение уже было положено на стол переговоров, им об этом хорошо известно. Это предложение было сделано несколько месяцев назад, но пока что от иранцев никаких сигналов не последовало.
Что касается второй части вопроса, то я могу сказать, что наш президент не отказался ни от каких вариантов для защиты интересов национальной безопасности.
И поскольку мы никоим образом не хотим эскалации гонки ядерных вооружений на Ближнем Востоке, которая может стать побочным последствием отказа Ирана скорректировать нынешний курс, а также не хотим, чтобы военные ядерные технологии попали в руки террористических организаций, мы надеемся, что принятые СБ ООН санкции помогут убедить Иран изменить свою политику.
— В Вашингтоне поговаривают, что вы собираетесь в отставку до конца года. Как бы вы могли прокомментировать эти сообщения?
— У меня нет никакого официального комментария по поводу тех слухов, о которых вы только что говорили. Я могу только сказать одно: мы все работаем в правительстве по решению и по приглашению нашего президента, и в какой-то момент мы все возвращаемся к своей обычной прежней жизни. Пока никаких решений по этому вопросу принято не было.