Выставка графика
56 рисунков мастеров с XVI по XIX век объединены на выставке "Путешествовать и рисовать", очередном проекте Года Франции в России. В роли куратора выступила главный хранитель графики в Лувре Катрин Луазель. Комментирует ВАЛЕНТИН ДЬЯКОНОВ.
Представим себе, что на выставку приходит человек, который знает про Лувр исключительно то, что он набит шедеврами и вокруг "Моны Лизы" Леонардо да Винчи всегда столпотворение японцев с фотоаппаратами. Неужели, подумает он, отдел графики Лувра может похвастаться только копией с второстепенной маньеристической фрески из Тревизо, выполненной Рубенсом, да парочкой действительно выдающихся работ Камиля Коро и Жака Луи Давида? Где хваленое величие коллекции первого в мире музея, доступного для публики? Но дело в том, что "Путешествовать и рисовать" построена действительно не на шедеврах, а на особенностях походно-полевой кухни художника — зарисовках, скетчах, подготовительных эскизах. В ней главное — качество научно-исследовательской работы. Выставка убедительно доказывает, что связную концепцию можно иллюстрировать чем угодно и все равно получится замечательно. Каждый графический лист сопровождается небольшим эссе об истории создания работы, биографией художника и ценными замечаниями о сюжете. "Путешествовать и рисовать" — мастер-класс по истории искусства, и студентам по этой специальности выставку нужно прописывать как необходимое лекарство.
Куратор и автор большинства текстов Катрин Луазель придумала историю о том, зачем и куда ездит художник. Все начинается с европейцев XVI-XVII веков, совершающих паломничества в Италию. Вот Ян Брейгель Старший пишет вид водопадов Тиволи, где, согласно представлениям его современников, стоял храм Сивиллы Тибуртинской, пророчившей наступление христианства в Древнем Риме. В пару к Брейгелю подобран тот самый рисунок Рубенса, копия фрагмента фрески, изображающей Сивиллу в обществе императора Августа. Рубенс использовал свои поездки в Италию в самых разнообразных целях, и самообразование было для него не единственной задачей: он, к примеру, копировал фасады зданий в Генуе, чтобы помочь архитекторам на родине строить здания в единственно верном стиле. Его современники и потомки ездят за видами и античностью. Никола Пуссен копирует древнеримский алтарь в поисках собственных композиционных мотивов. Вскоре после его смерти Жан-Батист Кольбер создает при Людовике XIV Французскую академию в Риме, и параллельно с этим вечный город становится столицей туризма для всего образованного мира. В 1770 году классик французского пейзажа Юбер Робер зарисовывает с натуры собрата, копирующего антик в садах Фарнезе. Так художник становится важной частью римской толпы наравне с излюбленными персонажами итальянских видов — живописными крестьянами и бродячими собаками.
Но не только на юге художники искали благодатную натуру. Всего одним, к сожалению, рисунком представлен Жан-Батист Лепренс. "Русская женщина с книгой в руке" может похвастаться национальным костюмом и чисто французскими чертами лица. Лепренс прожил в России всего несколько лет, но вывез достаточно рисунков и сюжетов, чтобы прославиться на родине. За картину "Крещение по православному обряду", расхваленную энциклопедистом и предтечей современной арт-критики Дени Дидро, его приняли в Академию художеств. Россия, однако, не стала модной. В начале XIX века романтики открыли Восток и Африку. Самым знаменитым путешественником в те края стал Эжен Делакруа. На выставке показано четыре быстрых рисунка, сделанных в Марокко. И в то же время происходит открытие собственной страны и памятников готики, забытых ради итальянских красот. Но Италия с упорством оставляет за собой последнее слово, чему свидетельство — прекрасные акварели современника Делакруа Франсуа Гране и вид на небольшую римскую улочку, выполненный Камилем Коро. Лондонские зарисовки импрессиониста Камиля Писсарро и угловатые фигуры туземцев, увиденные Полем Гогеном на Таити, мало что добавляют к этой истории вечного возвращения в земной рай.