Шахтеры заблокировали магистрали, власти окружили шахтеров ОМОНом, но его бойцы сочувствуют шахтерам. Остальные тихо ненавидят их всех. И что дальше?
Николай Аксененко, министр путей сообщения. В таких безрассудных акциях победителей не бывает. Пока от блокад больше всего страдают железнодорожники. Но мы крупные налогоплательщики, и если завтра мы не сможем заплатить налоги в бюджеты Кузбасса, Коми, Челябинска, то пострадают все жители этих регионов. Обнадеживает лишь то, что при встречах сами пикетчики соглашаются, что делать этого нельзя. Они готовы уйти, но есть определенные силы, удерживающие их на рельсах.
Геннадий Меликьян, заместитель председателя правления Сбербанка России. Власть должна проявить решительность в разрешении этого конфликта. Не может вся страна быть заложниками шахтерских акций. Жесткость нужна. И думаю, это скоро произойдет — после того как будет подготовлено общественное мнение. А к шахтерам у меня противоречивое отношение. Я понимаю их проблемы. Но среди них уже есть профессиональные бездельники, люди, считающие себя белой костью. Это ненормально. Да и деньги свои они должны требовать со своих руководителей, а не с государства.
Владимир Жириновский, лидер ЛДПР. Только не шахтеры. Они не получат ничего, пока не поймут, что своими забастовками только дестабилизируют нашу экономику. Не все еще шахтеры поумнели. Они сами выбирали власть, а теперь будут мучиться до следующих выборов. Такова правда. Им нужно учиться правильно голосовать.
Дмитрий Рогозин, лидер Конгресса русских общин, депутат Госдумы. Чтобы победить, недостаточно сидеть на рельсах или на мостике перед Белым домом. Конечно, мне их жаль. Но! Своими действиями они дискредитируют забастовочное движение. И понятно, что их кое-кто финансирует и кормит, чтобы на будущих выборах сделать одним из инструментов давления. Безусловно, за шахтерами стоят определенные силы, и я вижу, что подобные политические акции уже становятся коммерческими предприятиями.
Григорий Томчин, президент Всероссийской ассоциации приватизируемых и частных предприятий. Шахтеры точно проиграют. Люди плохо понимают, что делают. В итоге мы все проиграем. Мировой опыт подсказывает, что при реструктуризации угольной промышленности шахтеры переходят в ранг низкоквалифицированных работников. Это объективно. К сожалению, власть не способна применять жесткие меры.
Николай Гусман, председатель правления Русского славянского банка. В этой войне проигрывают все. И прежде всего государство. Сейчас оно довольно слабое, а станет еще слабее. 70 лет страна растила нахлебников — и в один момент даже сильному государству подобную ситуацию сложно исправить.
Алексей Френкель, председатель правления банка "Диамант". Те промышленно-финансовые группы, которые выступают за девальвацию рубля. Чтобы добиться девальвации, необходимо расшатать систему, поэтому рельсовая война выглядит как хорошо срежессированная акция. Надо признать, что у девальвация рубля в России сторонников немало. А какой экспортер откажется от того, чтобы за счет удешевления рубля возросли его прибыли?
Вазген Кещан, проректор Российской экономической академии имени Плеханова. Эта одна из тех парадоксальных войн, где победителем не будет тот, кто сильнее. И власть точно окажется в проигрыше, если применит силу для разгона шахтерских пикетов. Это будет пиррова победа.
Алексей Улюкаев, заместитель директора Института проблем переходного периода. Давно было пора принять меры. Существует закон, по которому насильственное задержание инфраструктуры — это преступление; существуют соответствующие статьи в Уголовном кодексе. Ведь терроризм никто не приветствует. Власти, потворствующие террористам, отнимают у людей здоровье и жизнь, у бизнесменов — контракты. А наши власти три месяца потворствуют шахтерам. Думаю, здесь применим опыт борьбы с воздушным терроризмом — ведь в рельсовой войне тоже гибнут люди. Ясно, что шахтеры действуют не сами. Это лжезабастовки и лжепикеты. И государство не должно становиться жертвой терроризма.
Николай Сванидзе, ведущий телепрограммы "Зеркало". Рельсовая война вышла на тот уровень, когда мы все без исключения проигрываем. Разумеется, власть должна принять жесткие меры, но в рамках закона и здравого смысла — силой сгонять шахтеров с рельсов нельзя. Есть силы, которые как раз хотели бы, чтоб власть так поступила. Кое-кому выгодна рельсовая война. Например, для ослабления правительства в целях давления на него. В сущности, шахтеры — лишь разменная монета в политической игре. Причем в данном случае особенно грязной.
Алексей Бинецкий, адвокат Московской городской коллегии адвокатов. Эта война закончится поражением шахтеров. Эта борьба из справедливой уже превратилась в несправедливую. Ведь сейчас они воюют против железнодорожников, металлургов, других рабочих бюджетной сферы. И в целом против общества. Победить в такой войне нельзя. Представьте, что в вашем организме вдруг забастовала почка. Какими бы справедливыми ни были ее требования, она погибнет вместе со всем организмом. Боюсь, шахтеры этого не понимают. Но несмотря ни на что, я бы взялся защищать их интересы. Уже хотя бы потому, что с формальной точки зрения они действительно ущемлены. Но я постарался бы объяснить пикетчикам, что и справедливые интересы надо защищать законными способами.
Константин Кобец, генерал армии, бывший главный военный инспектор России. Надеюсь, здравый смысл. Шахтеры должны понимать, к чему могут привести их действия. Если нельзя выйти на компромисс, то власти следует принять надлежащие законные меры, используя силу закона. Рельсовая война подрывает экономические основы государства, его национальную безопасность. Ведь есть МВД, чьи полномочия позволяют навести порядок после соответствующей директивы.
Римма Казакова, поэтесса. Призыв к шахтерам прекратить свои акции — то же самое, что и призыв Гайдара в октябре 1993 года к народу выйти на улицу, где шла война. Я была в шахте на острове Шпицберген и помню ощущение опасности, которое там у меня появилось, ощущение того, что в любую минуту может случиться взрыв или обвал. Если кто-то и финансирует шахтерскую забастовку, то я скажу, что лучше давать деньги шахтерам, чем грязным политикам.
Владимир Докашев, участковый инспектор Центрального округа Москвы. Должно победить общество. Но не шахтеры. Согнать их с рельсов нетрудно, но власть боится, что это спровоцирует бунты. Поэтому она ждет, когда с шахтерами начнут бороться другие представители общества — те, которые больше всего страдают от этих пикетов. В определенной степени это мудрое решение. В конце концов, общество должно понять, что если все граждане перестанут подчиняться закону, то в стране наступит хаос.
Валентин Резник, поэт. Боюсь, что последнее слово все-таки будет за властями. Они сильнее. Но почему в этой ситуации получает зарплату администрация, бухгалтерия? А слухи о том, что шахтеры подкуплены — это демагогия. Когда плохо, у нас всегда находят какого-нибудь врага.
Сергей Михалков, детский писатель. Наверное, настоящим победителем будет только тот, кто заплатит людям зарплату. Я не могу особенно осуждать шахтеров — у них просто нет другого выхода, поскольку деньги не выплачивают месяцами. И не просто какие-то пособия, премии, а именно зарплату. И я не знаю, на какие бы шаги я сам пошел, если бы мне месяцами не платили зарплату и мне нечем было бы кормить своих детей.
Ирина Аллегрова, певица. В этой войне проигрывают чиновники — они, извините, обделываются перед народом. А если власть еще пойдет на применение силы для разгона пикетчиков, это вообще будет маразм. А шахтеров я могу понять. Что им еще остается делать, если денег не платят, а дома — голодные семьи? К тому же эти люди просят своего, заработанного. И мне очень жаль, что я лично ничем не могу помочь этим людям.