Нас беспокоил вопрос о возможностях инвестиций Тернера--Сороса. Тем более что всю неделю коллеги из СМИ призывали Путина озвучить мысль, что в общенациональные media Запад не пустят. На это Путин достал копию своего письма Тернеру и отдал его Осокину. Я еще спросил: "Вы понимаете, что это в семичасовой выпуск новостей?" — "Поэтому и даю". Это был явный рояль в кустах. Путин сказал, что он за привлечение иностранных инвестиций, о чем, между прочим, говорил и на встрече с представителями "Единства", которые будто бы спрашивали его, как такое может быть. "Вот видите,— сказал я,— вам не верит даже проправительственная фракция. Такова ваша репутация и логика происходящих событий".
На встрече была одна значительная проблема: он считает или ему говорят, что НТВ — это дубина Гусинского. И еще он не про все знает. Он знал про допрос Тани Митковой, но не знал, что были опубликованы конкретные суммы кредитов. Я, Осокин и Кричевский стали говорить, кто именно из Генпрокуратуры опубликовал эти сведения. "Между прочим,— это преступление — вторжение в частную жизнь". Мне показалось, что эта история сильно разозлила Путина. При этом он сказал: "Это не преступление, это называется по-другому. Подавайте в суд".
И к вопросу о независимости Генпрокуратуры. Путин сказал: "Все независимые. Я накануне специально переспрашивал у Баглая, как я могу повлиять на Генпрокуратуру. Баглай сказал: 'Только указать'. Так что — все в суд". У него очень хорошо, кстати, получалось подражать Ширвиндту с этим "все в суд" — как "все в сад".
Вчера у него спрашивали — все же взрослые люди, о самых неудобных программах,— будет хорошо, если не будет "Итогов", "Итого", "Кукол"? "Нет,— говорил Путин,— Все должно быть".
Ничего эта встреча не изменила и не изменит. Так, PR, выпускание пара.