В прокат вышел самый дорогостоящий и ожидаемый блокбастер года — "Аватар", интерес к которому подогревался еще и тем, что Джеймс Камерон, после "Титаника" не снимавший полнометражных игровых фильмов, десять лет собирался с духом, чтобы совершить технический прорыв в изображении того, чего не бывает в земной природе. Такого оглушительного "пшика" после такого продолжительного творческого молчания давно не слышала ЛИДИЯ МАСЛОВА.
Сюжетный каркас "Аватара" аналогичен "Обитаемому острову". Разница в том, что герой не случайно сваливается на чужую планету, а специально заслан на нее — не то чтобы с просветительской, а скорее с эксплуататорской миссией. Да и с виду он не "молодой бог в серебряных трусах", который вызывающе выглядит на невзрачном фоне аборигенов, а такой же, как жители планеты Пандора, синелицый брат с ушами и хвостом, заточенный под то, чтобы втереться к ним в доверие и развести их на доступ к месторождению ценного сырья. А если посмотреть не на аватар (то есть биологическое тело, выданное герою во временное пользование), а на лицо, с которым его мама родила (оно принадлежит австралийскому актеру Сэму Уортингтону), то об умственном и нравственном превосходстве землянина над гуманоидами говорить кажется неуместным.
За интеллигентную составляющую "Аватара" отвечает героиня Сигурни Уивер, руководительница научного проекта по замене людей аватарами для удобства функционирования в неблагоприятной инопланетной среде. "Мне нужен исследователь, а не ваш тупой солдафон!" — кипятится женщина-ученый, когда видит героя Сэма Уортингтона, которому в ближайшие два с половиной часа экранного времени предстоит доказать, что он не так глуп, как кажется. Из людей еще есть симпатичная грубая женщина-пилот (Мишель Родригес), которая героически пытается шутить (реплика "Ну у вас и рожи!" выглядит искрометной репризой). И наконец, исконно человеческую злокозненность, трусость и жадность воплощает персонаж Джованни Рибизи, который рвется поскорее опустошить недра Пандоры.
Заселившись в предоставленный ему аватар, герой пробегает босиком по Пандоре с наслаждением тем более острым, что у его человеческого тела парализованы ноги. Затейливая природа чужой планеты поначалу кобенится — когда герой тыкает пальцами в гигантские розовые вьюнки, они трусливо съеживаются,— но потихоньку растения и животные меняют недоверие на благосклонность, особенно когда у пришельца завязывается роман с туземкой (Зои Салдана). Она учит нового бойфренда местным обычаям и полезным практическим навыкам — например, обращению с пандорянскими лошадьми, которым, чтобы они слушались, герой засовывает в трубообразные уши растущую у него на голове длинную косу и устанавливает таким образом психологический контакт. Нравственное перерождение землянина доходит до того, что ближе к концу он уже вовсю выступает с духоподъемными телегами перед пандорянами, чтобы они не особенно прогибались перед людьми. Пока аватар героя занят любовью и карьерой общественного деятеля на Пандоре, сам он лежит в специальном кресле, опутанный проводами, и, иногда просыпаясь, укоризненно говорит сам себе: "Что ж ты делаешь, Джейк!" — на что гнусный персонаж Рибизи находит циничный, но меткий ответ: "Нашел себе местную сучку и тут же забыл, на чьей ты стороне".
Месседж "Аватара" сформулирован коллективистским лозунгом: "Каждый из нас рождается дважды — во второй раз, когда твой народ принимает тебя навсегда", — а главное визуальное изобретение авторов — это облик обитателей Пандоры, у которых большую часть лица занимает плоский нос, украшенный светящимися точками. По бокам носа лучатся теплым желтым сиянием широко посаженные добрые и бессмысленные глаза. Мордашки эти рождают неприятное ощущение: сколько ни снимай, ни надевай обратно очки 3D, невозможно вычислить, где проходит та грань, за которой красота плавно перетекает в уродство, и какие пропорции человеческого лица нужно почти незаметно исказить, чтобы оно вызывало какой-то необъяснимый, нутряной ужас и желание двинуть простым и надежным земным кулаком в этот усаженный стразами инопланетный нос. Некоторое сходство пандорян с индейцами (дополнительно подчеркнутое их прическами из афрокосичек) придает фильму колонизаторский подтекст и провоцирует на социально-политические параллели (от отчаяния еще можно приплести войну в Ираке), но и они так же слабо развлекают, как трехмерные очки, напялив которые начинаешь замечать порхающих у тебя перед носом мотыльков, лезущие в глаза листья пандорянских папоротников, и понимаешь, что тебя надули даже в три раза больше, чем ты изначально готовился.