На прошлой неделе отмечали 20-ю годовщину бархатной революции в Чехословакии. Совсем бархатной она, правда, не была — стреляли, были раненые... Но именно она дала имя тому механизму, который похоронил соцлагерь в Восточной Европе
Казавшиеся поначалу спонтанными события в соцстранах, начавшиеся со смены прежних лидеров, были "стихийными" лишь для непосвященных. На самом деле восточноевропейское "домино" стало прямым следствием неудачных попыток Москвы сыграть на опережение истории: затеянный советским руководством кадровый маневр — замена ортодоксальных лидеров брежневской эпохи (Хонеккера, Гусака, Живкова) на молодых аппаратчиков, готовых идти в ногу с Горбачевым, — провалился. Мягкой рокировки не получилось — получилось то, чего никто в советском руководстве не ждал и не хотел.
"Спецоперация Хонеккер"
Ровно за три недели до падения Берлинской стены, 18 октября 89-го, глава ГДР 77-летний Эрих Хонеккер по прозвищу Железный Эрих ушел в отставку. Он до последнего сопротивлялся уговорам Москвы начать "перестройку" в ГДР, уверяя советских товарищей, что в Восточной Германии и так все нормально. Внутри партии и в армии его позиции были еще сильны. И вдруг — отставка. Казалось, неожиданная и скоропостижная. Но партийная номенклатура ее ожидала — к переменам готовили сигналы из Москвы.
Судя по документам и воспоминаниям, идея замены престарелых лидеров восточноевропейских компартий родилась в Кремле еще в начале 1987 года, когда стало понятно, что старая гвардия не принимает курс Москвы на перестройку и гласность. По воспоминаниям секретаря ЦК КПСС Вадима Медведева, еще в январе 1987-го на заседании Политбюро генсек ЦК КПСС заявил, что политически Хонеккер все больше отдаляется от руководства СССР. Напряженность росла. В ходе одного из визитов лидера ГДР в Москву Горбачев дал выход накопившемуся раздражению и заявил: "Если ты там у вас испытываешь сложности с тем, чтобы разъяснить населению нашу политику, ты позвони мне, я приеду к вам, мы вместе пойдем пообщаемся с людьми и выясним, является ли социализмом то, что мы делаем у себя, или нет..." Немецкие журналисты Дирк Банзе и Манфред Киринг опубликовали недавно в газетах Die Welt и Berliner Morgenpost материал, в котором утверждают, что тогда же, в 1987-м, и была запущена "спецоперация Хонеккер".
Главную роль в ней отвели руководителю внешней разведки ГДР, генерал-полковнику госбезопасности ("Штази") Маркусу Вольфу. В 1986 году, после 30 лет во главе разведслужбы, Вольф неожиданно ушел в отставку. Это был первый ход в многоходовке — как утверждает бывший член Политбюро Социалистической единой партии Германии (СЕПГ), первый секретарь окружного комитета Восточного Берлина Гюнтер Шабовски, чтобы развязать Вольфу руки в подготовке операции по смещению Хонеккера. В своей книге "Мы почти все сделали неправильно: последние дни ГДР" Шабовски утверждает: в начале 1987 года именно в этих целях Горбачев послал в ГДР своего доверенного человека — генерала Владимира Крючкова, в то время зампредседателя КГБ СССР и главы внешней разведки.
Официально Крючков приехал на отдых, однако, утверждает Шабовски, настоящей целью визита была организация операции по отстранению Хонеккера. В феврале 1987 года в Дрездене состоялась тайная встреча между Крючковым, Вольфом и другом Вольфа — главой дрезденского отделения СЕПГ Хансом Модровом, который внутри СЕПГ считался реформатором и открыто симпатизировал Горбачеву. Именно Модров, как утверждают многие источники, должен был стать "немецким Горбачевым", сменив Хонеккера. Вольф же должен был служить главным организующим и связующим звеном между реформаторами, армией ГДР и спецслужбами.
Ханса Модрова, как свидетельствуют источники, тайно инструктировали в посольстве СССР. Делалось это в духе шпионских боевиков: сотрудники КГБ забирали "объект" на берлинской кольцевой, укладывали на заднее сиденье автомобиля с дипномерами, укрывали плащами и завозили на территорию посольства. Потом так же вывозили обратно. Меры предосторожности понятны: "Штази" тоже не дремало.
Долгое время, однако, из этой затеи ничего не выходило: Вольфу не удавалось убедить армейское командование присоединиться к "заговору реформаторов", а авторитет Хонеккера в силовых структурах ГДР оставался довольно высоким. Ситуация "созрела" только к середине октября 1989-го, когда начались массовые демонстрации с требованием перемен. Железный Эрих склонялся к силовому варианту ответа и, вероятно, пошел бы на него, но неожиданно получил удар в спину — на заседании Политбюро против него выступил второй человек в партии и стране, глава правительства Вилли Штоф. Как выясняется теперь, выступил не случайно.
Накануне заседания Политбюро Штофа пригласили в посольство СССР и потребовали, чтобы он выступил против "линии Хонеккера". По некоторым сведениям, гостю при этом предъявили такой компромат на него, который поверг премьера ГДР в шок. На следующий день Штоф потребовал отставки Хонеккера, что стало громом среди ясного неба для всех членов Политбюро. В результате — отставка Хонеккера "по собственному желанию".
Через несколько дней, 7 ноября, ушло в отставку правительство во главе с самим Вилли Штофом. Кабинет министров, как и планировалось, возглавил реформатор Ханс Модров. Он попыталось стабилизировать ситуацию, пойдя навстречу требованиям демонстрантов: было предоставлено право на свободный выезд из страны и провозглашены свободные выборы. Вечером 9 ноября к прессе вышел член Политбюро Г. Шабовски и зачитал по бумажке: "Гражданам ГДР будет разрешено выезжать за границу без каких-либо условий и через любые контрольно-пропускные пункты ГДР и ФРГ". На вопрос, когда эти правила вступят в силу, он добавил: "Прямо сейчас, немедленно". Дальнейшее известно. Толпы жителей ГДР бросились на пропускные пункты, а потом стали громить Берлинскую стену.
Эрих Хонеккер в декабре 1989 года был обвинен в злоупотреблении властью, коррупции и личном обогащении, но состояние здоровья помешало привлечь его к суду. В конце 1990-го, после объединения Германии, обвинения были расширены — на Хонеккера возлагалась ответственность за расстрел перебежчиков у Берлинской стены. Хонеккер уехал в Москву, где оставался до июля 1992-го. В январе 1993-го Железный Эрих получил разрешение на выезд в Чили, где и умер 29 мая 1994 года.
Венгерский гамбит
Венгерский лидер 77-летний Янош Кадар, который при помощи Москвы встал у руля власти своей страны в мятежном 1956-м, получил прозрачный намек освободить кресло в начале 1987-го. Как рассказывал автору заместитель заведующего международным отделом ЦК КПСС, позже посол России в Венгрии В. Мусатов, с Кадаром об этом впервые заговорил сам Горбачев на совещании лидеров соцстран в Москве. После разговора Кадар, возвращавшийся в Будапешт поездом, по словам Мусатова, был в подавленном состоянии...
В Венгрии Кремль поставил на молодого (57 лет) Кароля Гроса, секретаря Будапештского горкома ВСРП. Грос всем устраивал Москву: умеренный реформатор, не ставит под сомнение основ социализма и руководящей роли партии, активный сторонник перестройки. В июне 1987 года Грос становится премьер-министром Венгрии. Но Москву такая кадровая неспешность тяготила, и в начале 1988-го Кремль возвращается к теме ухода Кадара. Вот что писал по этому вопросу секретарь ЦК КПСС Вадим Медведев в записке на имя Горбачева:
"Уважаемый Михаил Сергеевич! Информация, поступающая по разным каналам из Венгрии, свидетельствует об остроте... ситуации. В конце прошлого (1987) года складывалось ощущение, что Кадар серьезно обдумывает вопрос о своем уходе. Но с февраля с. г., после возвращения из отпуска, он начал целеустремленно вести дело к упрочению своих позиций. Провел опрос членов Политбюро перед подготовкой партконференции 13-15 мая, 2/3 из них высказались за то, чтобы он остался. По-видимому, Кадар не желает отходить от дел в качестве обанкротившегося политика... не чувствует перемен в настроениях общества. В связи с этим представляется необходимым высказать в ясной форме мысль Кадару о том, что такая ситуация не сулит ничего хорошего и лично ему..."
Высказать Кадару в ясной форме эту мысль было поручено все тому же генералу КГБ Крючкову, который был знаком с венгерским ветераном еще с далекого 1956-го, когда вместе с послом Ю. В. Андроповым работал в посольстве в Будапеште. По данным венгерского издания HVG, которое ссылается на венгерские партийные архивы, встреча состоялась в апреле 1988-го в курортном местечке к северу от Будапешта, где любил отдыхать венгерский лидер. Упираться он не стал. Нашли приемлемый вариант: для Кадара создается почетный пост председателя партии, а Грос становится генсеком, какое-то время совмещая этот пост с постом премьера. На том и порешили.
Через несколько недель Всевенгерская партийная конференция утвердила новую конфигурацию власти. Вместе с Кадаром Политбюро ВСРП покинули почти все его престарелые соратники. Однако, несмотря на кремлевские расчеты, Кароль Грос, как и Модров в ГДР, не смог сохранить контроль над ситуацией. Общество уже требовало не половинчатых, а глубоких реформ, не номенклатурной демократизации, а демократии с многопартийностью и свободными выборами. Грос не был готов к этому: уже через год, 24 июня 1989-го, он уступает пост фактического руководителя партии лидеру реформаторского крыла ВСРП Реже Ньершу, который в 1956-м входил в состав правительства Имре Надя.
Янош Кадар, стоявший у руля власти в стране более 30 лет, не дожил до бурных времен, уйдя из жизни 6 июля 1989-го. Два года назад его могила в Будапеште была варварски вскрыта и череп бывшего генсека бесследно исчез. Его преемник Грос умер в январе 1996-го в своем доме в предместье Будапешта.
Болгарский сценарий
В ноябре 1989-го режимы в советской зоне влияния валились один за другим. Только рухнули плиты Берлинской стены, как начались радикальные подвижки в Болгарии. Решением пленума ЦК БКП в отставку был отправлен еще один пожилой генсек и оппонент Горбачева — Тодор Живков.
Попытки Кремля уговорить его добровольно уйти на покой не принесли результата. Живков не скрывал негативного отношения к горбачевской перестройке, искал поддержку у Хонеккера и Чаушеску. В результате Москва сделала ставку на 53-летнего выпускника МГИМО Петра Младенова, министра иностранных дел, члена Политбюро компартии Болгарии.
Прелюдией к отставке Живкова стало знаменитое письмо Младенова членам Политбюро и членам ЦК БКП от 24 октября 1989 года. В нем говорилось о порочности стиля работы Живкова, его негативных личных качествах. Указывалось, что Живков довел страну до глубокого экономического, финансового и политического кризиса; что он стремится удержаться у власти и не остановится ни перед чем. На такой шаг Младенов мог пойти, только получив поддержку "старшего брата".
По воспоминаниям советского дипломата В. Терехова, работавшего в те годы в Софии, для продвижения болгарских реформаторов была создана специальная группа. В нее вошли посол СССР в Болгарии В. Шарапов, полковник КГБ А. Одинцов, сам В. Терехов. С болгарской стороны в заговоре против Живкова участвовали П. Младенов и член Политбюро А. Луканов. По словам болгарского журналиста Т. Томова, главной задачей группы было расширение среди болгарского партийного руководства сторонников отставки Живкова, преодоление нерешительности и колебаний. С текстом письма Младенова (возможно, еще до его публикации) был ознакомлен Горбачев, который благословил инициативу. После отстранения Тодора Живкова от руководства БКП 10 ноября 1989 года Петр Младенов возглавил партию, а еще через месяц, 17 декабря 1989 года, стал сначала председателем Госсовета, а потом президентом Болгарии.
Увы, президентом он пробыл меньше года, повторив судьбу практически всех реформаторов, на которых ставил Кремль. После массовых протестов летом 1990-го он был смещен и отошел от политики. Тодор Живков после переворота был привлечен к уголовной ответственности, отбывал заключение под домашним арестом и освобожден по решению Верховного суда в 1996 году. Умер летом 1998 года от пневмонии.
"Николае плохо кончит..."
Самым трагическим аккордом 1989-го стали события в Румынии: сотни убитых и раненых, расстрел чуть ли не в прямом эфире первых лиц — генсека Николае Чаушеску и его жены Елены. Вопрос — как это могло произойти в условиях тотального контроля общества со стороны "Секуритатэ", вездесущей охранки Чаушеску — возник сразу. Отвечают на него уже 20 лет.
К 1989 году отношения Москвы и Бухареста практически зашли в тупик. Чаушеску наотрез отказывался принимать перестройку и даже готов был возглавить антиперестроечную коалицию из ортодоксальных лидеров соцстран. По данным югославской и западноевропейской прессы, в Бухаресте был разработан проект экономического сообщества соцстран в составе Румынии, Чехословакии, ГДР, Кубы, Китая, Албании, Северной Кореи и Вьетнама. Ввиду начинавшегося распада СЭВ создание такого блока позволило бы укрепить сплоченность стран, противостоящих горбачевской перестройке. На праздновании 45-летия освобождения Румынии от фашизма в августе 1989-го Чаушеску заявил, что "скорее Дунай потечет вспять, чем состоится перестройка в Румынии". В ноябре 1989-го на XIV съезде румынской компартии он пошел еще дальше и объявил перестройку "вредительством делу социализма" и "пособничеством империализму".
В декабре на совещании в Москве Чаушеску отказался подписать коммюнике, в котором давалась высокая оценка встречи Горбачева и Буша на Мальте в начале декабря 1989-го. По этому поводу жена Чаушеску Елена во всеуслышание заявляла, что "там было продано все, что осталось от социализма". Отношения испортились окончательно. По свидетельству очевидцев, в Москве в ходе неформальной встречи 4 декабря Горбачев и Чаушеску так орали друг на друга, что испуганные охранники несколько раз заглядывали в комнату. Потом Чаушеску швырнул бокал с шампанским на паркет и ушел, хлопнув дверью, а до Внуково румынская делегация ехала без сопровождения... Где-то в это время в одном из приватных разговоров, как рассказывают, Горбачев обронил такую фразу: "Николае плохо кончит..." В западной прессе замелькали статьи о том, что Чаушеску становится "проблемой для Запада и Горбачева", что Румыния может сплотить все соцстраны, противостоящие перестройке, и что "с Чаушеску нужно что-то решать".
Реальная информация о том, что же на самом деле происходило в Румынии в холодные декабрьские дни 1989-го, стала просачиваться лишь спустя 10 лет, когда многих активных участников событий уже не было в живых. Но настоящая информационная бомба взорвалась на 15-ю годовщину событий, 28 декабря 2004-го. Румынский телеканал "Арте" показал документальный фильм германских кинематографистов "Революция по заказу. Шах и мат семье Чаушеску" (режиссер С. Брандштеттер, 2004).
Фильм рассказывал, что румынский сценарий готовили едва ли не совместно спецслужбы ряда стран, в том числе ЦРУ, КГБ, английские, немецкие, австрийские и венгерские структуры безопасности. Представители ЦРУ перед камерой не скрывали, что румынские события декабря 1989-го "в значительной степени направлялись из Вашингтона". А в пользу версии о вовлеченности Москвы свидетельствовал факт привлечения тогда еще социалистической Венгрии в качестве плацдарма для подготовки операции: об этом поведал бывший премьер Венгрии Миклош Немет, рассказавший о подготовке в венгерских лагерях румынских боевиков из числа оппозиционеров Чаушеску и о поставках для них оружия. В те времена это не могло происходить без санкции Москвы.
По словам одного из лидеров оппозиции Чаушеску — руководителя подпольной организации "Романия либера" Дору Стайку, великие державы (надо понимать — США и СССР) выбрали Венгрию в качестве плацдарма для подготовки операции. Такую версию подтверждает и только что вышедшая в Москве книга Николая Колокольчикова "Румынский аромат". Весьма информированный автор книги, работавший в Бухаресте в те декабрьские дни, приводит такие слова одного из офицеров "Секуритатэ": "Все началось 2 декабря на советском теплоходе "Максим Горький" в Средиземном море. Там, возле острова Мальта, Горбачев и Буш решили судьбу Румынии. А 4 декабря Горби на встрече с Чаушеску в Кремле вынес ему смертный приговор..."
Тут же автор книги приводит любопытный документ из архивов "Секуритатэ": "...Начиная с 9 декабря число советских автотуристов увеличилось в Румынии с обычных 80 до более 1000 машин в день. Они, как правило, передвигались колонной. В каждой из них было по 2-3 мужчины атлетического сложения в возрасте 25-40 лет. Они ночевали в машинах, избегая гостиниц. В автомобилях были обнаружены предметы обмундирования, охотничьи ножи и аптечки, из чего можно сделать вывод, что большинство из них были военнослужащими... Можно предположить, что они ожидали приказа, который так и не поступил..." Почему советским "автотуристам" так и не поступил приказ выступать? Ответ напрашивается — справились и без них.
Как утверждает один из видных деятелей новой румынской власти Желю Войкулеску, заговор спецслужб был. Незадолго до событий с территории Венгрии и Югославии в Румынию въехало 67 тысяч "туристов" с югославскими номерами, а ЦРУ отправило в Будапешт несколько бригад, арендовавших там 14 зданий, для подготовки акции по свержению Чаушеску. 25 декабря 1989-го румынский вождь и его жена Елена были расстреляны. Последний оплот сталинизма в Восточной Европе пал. В новый, 1990 год Европа вступала с новыми надеждами.
* * *
Главным организаторам этих надежд в Москве оставалось властвовать и творить историю еще полтора года. Смешное, по историческим меркам, время...