В Париже завершились показы мужских коллекций pret-a-porter зимнего сезона 1996-97 годов. В течение нескольких дней в известных студиях и галереях, в дизайнерских домах французской столицы и даже на улицах ведущие модельеры из Японии, Италии, Англии, Франции и других стран знакомили профессиональных журналистов с изменениями в одежде этой самой, как считается, "консервативной" части общества.
Главное событие, ожидаемое в мире мужской моды нынешней осенью, — проводы царствовавшего последние годы на ведущих подиумах так называемого стиля "истинного мужчины" — "мачо". Оповещая об этом мир, известные журналы мод и солидные газеты подчеркивают, что мачо "наконец-то убрался на свою давно уже заброшенную ферму". Большинство из них при этом язвительно замечает, что хотя этот стиль и "ушли" с подиумов, он еще задержится на улицах городов, причем не только провинциальных.
"Мачо" ушел, и теперь дизайнеры с присущим им непостоянством отражают в своих новых коллекциях нынешнее настроение общества.
Исчезла былая неопределенность цветовой гаммы, в которой сегодня опять много жизнерадостных красок — оранжевой, зеленой и ярко-голубой, а также металлика различных оттенков и красного золота. Экспансия лилового и синего цветов — дань новым настроениям в модных галереях и салонах, где возобновляются пышные приемы. Некоторые модельеры даже склонны над этим подшучивать. Так, довольно смелые наряды для нынешних светских приемов предложил признанный enfant terrible французской моды Жан-Поль Готье. Его коллекция была самой ироничной из всех, показанных в эти дни в Париже. Угловатые и чересчур манерные модели, демонстрирующие зимнюю коллекцию Jean Paul Gaultier, появились перед журналистами в корсетах, прозрачных юбках со шлейфами и нежных вуалях, едва прикрывающих небритые щеки и подбородки. Они семенили на высоких каблуках, разводили унизанными браслетами и перстнями руками и покачивали бедрами, приводя в движение прикрепленные к их пышным турнюрам a la Haute Couture фазаньи и павлиньи перья.
Лихорадочный поиск новых персонажей заставляет модельеров вновь и вновь обращаться к истории и, в частности, к истории кино, чтобы вдохновляться самыми разными образами: от английских денди до бедуинов в белых бурнусах, от космических пришельцев до пай-мальчиков из школьных сериалов. Однако такой взгляд на образы, одежду и аксессуары уже не ассоциируется с кризисом модного жанра, что весьма наглядно доказывает в своей зимней "Ирландской балладе" от Christian Dior приверженец элегантного стиля Патрик Лавуа. Главная идея его мужской коллекции — создание нового образа жизни, в котором бы нашлось место и сказочным образам, и легендам времен ирландского святого Патрика, ангела-хранителя Патрика Лавуа.
Представляя странную смесь из кашемира, фланели, твида, шерсти, вельвета и нейлона, Christian Dior стремится заставить зрителей грустить по тем временам, когда в моде была лиричность. Отсюда и мистика лилово-синих цветов, заимствованных автором коллекции у ирландского неба. Изысканные линии жакетов и пальто также соответствуют образам новой, более утонченной, моды.
Вместе с Лавуа идеализируют денди и многие другие модельеры, но наилучшим образом дух нового героя второй половины 1990-х воплотил в показе зимней коллекции Yohji Yamamoto известный японский актер Масатоси Нагаси. В отличие от грубоватых и угловатых красавцев прошлых лет Нагаси суховат, жилист, и, пожалуй, чересчур тощ. Однако его никак нельзя сравнивать и с хилыми японообразными красавцами, заполнявшими подиумные пространства в конце 1980-х годов. Восточная утонченность облика Нагаси олицетворяет новый странный тип мужчины — изнеженного, но не отрешенного от мирской суеты и с любопытством заглядывающего в будущее. Появления такого мужчины, как выяснилось, все эти годы с нетерпением ждали в мире моды.
НАТАЛИЯ Ъ-ОРЛОВА