конкурс / кино
Завтра завершится 57-й Международный кинофестиваль в Сан-Себастьяне. Предварительные итоги подводит АНДРЕЙ ПЛАХОВ.
Хотя из-за кризиса фестиваль укоротили на день, его программа богаче хорошими фильмами, чем год назад. При этом, как обычно, в ней есть свои up and down — взлеты и падения. К падениям можно смело отнести занудную семейную драму Кристофа Оноре "Построим планы для Лены", где Кьяра Мастроянни пытается воспроизвести тип холодной и внутренне неврастеничной femme fatale, живущей по принципу "укусить и убежать". В таких ролях блистала ее мать Катрин Денев, но талант и киногеничность не передались по наследству, а вялая режиссура окончательно угробила замысел.
К категории "о.к." можно отнести китайский "Город жизни и смерти" Лу Чуана. Черно-белая хроника "изнасилования Нанкина" японскими оккупантами в 1937-1938 годах и героического сопротивления китайцев изобилует душераздирающими сценами, но в категории батального патриотического кино смотрится вполне канонично. Уступка современной политологии и политкорректности — лишь в том, что, хоть японцы в фильме и ведут себя как варвары, среди них все же находится один похожий на человека: раньше в китайском кино такие исключения не допускались.
Лучшей картиной фестиваля стала "Хадевийч" Бруно Дюмона — провокативная притча о вере и фанатизме, об отношениях человека с богом и христианства с исламом. Девственница, выросшая в неприлично богатой семье, стремится отдать душу и тело Христу, но не видит знаков его присутствия в бездуховном мире. Во всем Париже она находит только двух близких людей, братьев арабских кровей, которые ведут ее на путь теракта. Одна религия слишком стара и безжизненна, другая — молода и агрессивна. В финале запутавшуюся девушку спасает от смерти мелкий преступник: это и есть желанный знак присутствия бога.
Сюжет можно раскрывать, не боясь гнева зрителей, ибо почти наверняка "Хадевийч" не дойдет до наших экранов, во всяком случае в ближайшее время. Судьба таких фильмов непроста и в Европе: на премьере в Сан-Себастьяне свистели обиженные как за католичество, так и за ислам, а критики назвали картину controversial, что на их жаргоне означает приговор. Вряд ли светят призовые шансы и другому французском фильму — "Убежищу" Франсуа Озона: публика не разглядела в нем тонкость душевной структуры, а в зале во время показа пришлось включать свет, когда кому-то стало плохо в слишком натуральных сценах наркоманских приходов.
Зато народ от души веселился на испанской конкурсной ленте "Я тоже" Альваро Пастора и Антонио Нахарро. Вслед за геями и педофилами пришел черед даунов: ужасным синдромом страдает главный герой картины Даниэль, который тем не менее ухитряется не только первым в Европе защитить университетский диплом, но и завоевать дружбу красотки Лауры и провести с ней ночь. Смело идти по социальной лестнице и завоевывать женские сердца Даниэлю помогает юмор. Обаяние героя так велико, что к концу фильма перестаешь замечать его откровенные физические недостатки. Пабло Пинега — очевидный кандидат на актерский приз, как и его партнерша Лола Дуэнас, актриса Педро Альмодовара. Впрочем, учитывая симпатию председателя жюри Лорана Канте к униженным и оскорбленным, можно прогнозировать испанской картине и более весомую награду.