65 лет назад "Огонек" опубликовал первый в истории репортаж из освобожденного Красной армией фашистского концентрационного лагеря Майданек на окраине польского города Люблин. Первоначально это был обычный лагерь для советских военнопленных, причем к его обустройству нацисты подошли со всей немецкой прагматичностью: при лагере было открыто 227 мастерских, филиалы швейной фабрики вермахта и оружейного завода Steyr-Daimler-Puch. Но весной 1943 года лагерь был перестроен для проведения "Операции Erntefest" (то есть "Праздник сбора урожая") — так эсэсовцы назвали массовое убийство польских евреев. Конвейер смерти здесь действовал до июля 1944 года, до того момента, когда солдаты Красной армии взяли Люблин и освободили несколько сотен оставшихся в живых узников разных национальностей. А вскоре в Майданек прибыла делегация советских и иностранных журналистов: мир должен был увидеть шокирующие свидетельства преступлений гитлеровцев. "Заглядываем через первую стену: до уровня окон сарай набит обувью казненных,— писал специальный корреспондент журнала Борис Цейтлин.— Два миллиона пар! Здесь есть все: сапоги, ботинки, дамские туфли и самое страшное — десятки тысяч пар детской обуви. Как и все в лагере, этот склад обличает расчетливость немецких извергов: каждая детская туфелька должна пойти на пользу "могучей" "третьей империи". Во втором помещении — месиво костей и кусков полусгоревшего человеческого мяса. В нескольких шагах помещается крематорий. Пять горнов, закрывающихся чугунными дверцами, в каждый закладывали по шесть-семь трупов... Часто крематорий не мог справиться с множеством убитых, и тогда трупы сваливали в специально вырытые рвы, поливали бензином и сжигали. "Полторы недели длилась эта работа,— говорит врач, советский военнопленный, заключенный Майданека.— Невыносимый удушливый чад сожженных тел накрыл лагерь, нас рвало, мы закрывали все окна, но все вокруг было пропитано этим ужасным смрадом. Только в течение одного дня было сожжено 18 тысяч человек!" Следом следователи и журналисты побывали и в других "лагерях смерти". Им и в голову не могло придти, что всего через полвека бывшие функционеры компартии будут оправдывать эсэсовцев, называя их "борцами за свободу".