Одобренные Советом федерации пенсионные законы оказались новым словом в российской экономической политике. Оказалось, что можно сочетать масштабные социальные программы с лозунгом финансовой стабилизации — достаточно только выделять кредиты ЦБ не бюджету (что уже осуждено как инфляционная мера), а внебюджетному Пенсионному фонду.
Казалось бы, ничего особенного не произошло. Одобренный Советом федерации закон "О повышении минимального размера пенсии, порядке индексации и перерасчета государственных пенсий в Российской Федерации" устанавливает новую минимальную пенсию : с 1 ноября — в размере 57 750 рублей в месяц, с 1 декабря — 60 500 рублей, с 1 января будущего года — 63 250 рублей в месяц. Соответственно, пересчитываются все пенсии: с 1 ноября они увеличиваются в 1,05 раза, с 1 декабря — в 1,1 раза и с 1 января следующего года — в 1,15 раза, исходя из сумм, выплаченных за октябрь. Повышение не столь уж значительное, и обойтись без него ни парламент, ни правительство просто не могут — забота о пенсионерах является неотъемлемым элементом предвыборной компании в любой стране.
Однако одновременно Совет федерации одобрил еще один "пенсионный" закон — "О мерах по обеспечению своевременной выплаты пенсий в четвертом квартале 1995 года ". Из него следует, что в Пенсионном фонде нет денег не только на повышение пенсий, но и на их выплату в прежних размерах. Как пожаловались представители фонда, к концу года дефицит финансовых ресурсов для выплаты пенсий составит не меньше 2,5 трлн рублей. Поэтому новый закон предусматривает поистине примечательные меры. Во-первых, фонд социального страхования и Федеральная служба занятости России должны передать на возвратной основе Пенсионному фонду для обеспечения выплаты пенсий в IV квартале нынешнего года в общей сложности 1,5 трлн рублей (1 трлн за счет средств Фонда социального страхования и 500 млрд — за счет свободных средств Государственного фонда занятости населения). Во-вторых, ЦБ предлагается "в порядке исключения" предоставить Пенсионному фонду кредит на 6 месяцев в сумме 3 трлн рублей.
Подобные меры показались столь нетривиальными, что, например, глава бюджетного комитета Совета федерации Николай Гончар высказался за отклонение закона. Однако присутствовавшие, по-видимому, нашли более убедительными доводы представлявшей проект закона председателя комитета Совета федерации по социальной политике Галины Гореловой. Она заявила, что, несмотря на несоответствие документа российскому законодательству, ее комитет все же рекомендует его одобрить — "проект был внесен правительством, а значит, механизм его реализации продуман".
Выводы из этой истории можно сделать довольно неожиданные. То, что активная социальная политика в странах, проводящих рыночные реформы, противоречит идее финансовой стабилизации, стало ясно довольно давно. Однако в последнее время стало ясно и то, что сами эти страны и курирующие их международные финансовые организации готовы к взаимоприемлемому компромиссу. История с российскими пенсионными законами это наглядно иллюстрирует. Оказывается, возможности маневрирования финансовыми средствами в России столь широки, что позволяют, не вызывая упреков в нарушении формальных требований МВФ, прибегать, например, к все той же кредитной эмиссии ЦБ, которая многократно осуждена самим правительством как явно инфляционная мера. В конце концов, в данном случае кредитуется не бюджет, а внебюджетный Пенсионный фонд (забавно, что на самом деле разница здесь невелика — до сих пор бюджет и Пенсионный фонд в России были "сообщающимися сосудами").
ВИКТОР Ъ-ИВАНОВ