Работники партполитпросвета, разоблачая лицемерие буржуазной демократии, отмечали, что мнимо свободная буржуазная пресса, не жалеющая места для описания скандальных подробностей жизни какой-нибудь кинозвезды, в то же время не дает слова представителям коммунистического и рабочего движения и замалчивает очередные мирные инициативы СССР. Подобно знаменитому некогда борцу идеологического фронта Юрию Жукову, лидер Партии экономической свободы Константин Боровой решил разоблачить лицемерие буржуазной прессы, указав, что "руководители информационных блоков ОРТ и РТР ориентируются на секретную директиву, не рекомендующую давать информацию о деятельности двадцати политиков", в число которых входят ген. Лебедь, Борис Федоров и сам Боровой. Директиву, исходящую от ген. Коржакова, проводят в жизнь "бывшие сотрудники действующего резерва КГБ на ЦТ и журналисты бывшего ЦТ, ранее связанные с КГБ подписками о сотрудничестве". В отличие от Юрия Жукова, в полемике с которым враждебные идеологи соблюдали сдержанность, в самом худшем случае именуя его "динозавром сталинизма", Боровому повезло меньше — руководитель программы "Вести" Александр Нехорошев сообщил, что не станет судиться с Боровым потому лишь, что "на кретинов в суд не подают".
Безотносительно к тому, станет ли Боровой сам подавать в суд на Нехорошева, требуя дефектологической экспертизы, и что именно таковая экспертиза установит, в сообщении лидера ПЭС есть две несообразности. Чтобы проводить вышеописанную директиву в жизнь, сотрудники КГБ должны занимать соответственные руководящие посты в информационных службах ТВ — для пущей точности Боровому следовало бы указать, какие именно руководители новостных служб и конкретные ведущие "Вестей" и "Новостей" являются подчиненными Коржакову тайными чекистами. Чтобы замалчивать деятельность политиков, занесенных в список, необходима сама эта деятельность, т. е. какие-нибудь достойные освещения общезанимательные речи или поступки. Знакомство со сводками информагентств показывает крайнюю скудость информации, относящейся к данным политикам. Для большей точности Боровому следовало бы разоблачить агентов КГБ, засевших не только на ТВ, но также в ведущих агентствах новостей и во всей столичной прессе.
Упущение Борового отчасти восполнил победоносный редактор "Независимой газеты" Виталий Третьяков. Выкорчевав измену из родной газеты, он разоблачил сотрудников радио "Свобода" и газеты "Сегодня", которые "развернули шпионскую сеть внутри 'Независимой газеты' и вынесли сор из избы". В отличие от Борового Третьяков предложил конкретный способ борьбы со шпионами, таящимися под маской журналистов, — ими должна заняться комиссия по журналистской этике.
Трудно уразуметь, чьи именно директивы выполняли шпионы, проникшие в "НГ". В случае с радио "Свобода" ситуация еще хоть как-то понятна: изданные в 60-70-е гг. книги типа "Диверсия без динамита" указывали, что мюнхенское (теперь пражское) осиное гнездо является филиалом ЦРУ. Сложнее со шпионившей за Третьяковым газетой "Сегодня". К ЦРУ газета и ее спонсоры явно непричастны. К 5-му управлению КГБ СССР спонсоры имеют некоторое отношение, однако трудно предположить, что сказанные бывшие сотрудники 5-го управления преданно работают на ген. Коржакова. Но более важна та эволюция, которую претерпели взгляды редактора "НГ" на независимость. Прежде считалось, что конфликтная ситуация внутри крупной корпорации представляет общественный интерес и заслуживает освещения в независимой прессе и анализ подспудной конфликтной ситуации в администрации президента РФ или, допустим, АО "ЛогоВАЗ" с последующим выносом сора из избы есть талантливое журналистское расследование, опирающееся на внутренние источники. Однако анализ таковой же ситуации в "НГ" есть бесчестный шпионаж, подлежащий рассмотрению в комиссии по этике. Вероятно, не допускающая двойного морального стандарта обновленная "НГ" станет отныне исповедовать теорию бесконфликтности, отчего деятели администрации президента РФ испытают несказанное облегчение.
Споры разворачиваются и в патриотическом стане. Бывший приверженец генерала Руцкого, а ныне #4 при Станиславе Говорухине христианский демократ Виктор Аксючиц обвинил себя в беспринципности, выразившейся в былой дружбе с Руцким, а Руцкого в том, что "движение 'Держава' создавалось для защиты угнетенных и обездоленных нынешней властью; однако на самом деле список кандидатов в депутаты от 'Державы' попало много 'новых русских'".
И самообвинение, и просто обвинение несправедливы. Аксючиц успел побывать в КПСС, во главе собственного РХДД, в "Демроссии", в кругах ФНС, у Руцкого и теперь примкнул к блоку Говорухина, т. е. к сообществу людей, которые, как Олег Румянцев, Андрей Головин и сам Говорухин, проделали столь же феерическое путешествие по всем участкам политического спектра. Беспринципностью принято называть первую, максимум вторую политическую перекраску — в данном случае, впору говорить о принципиальном ренегатстве. Что до Руцкого, то странно удивляться любви генерала к "новым русским" (i. e. братве) — как раз тут генерал стоит на твердых и принципиальных позициях: как любил еще в 1992 г. предпринимателя Мирошника и популярного в Мытищах Акопа Юзбашева, так и сейчас любит им подобных, видя в крепких и бодрых людях будущих строителей державы. Если же Аксючиц ищет партии, руководствующейся принципом "Вставай, проклятьем заклейменный весь мир голодных и рабов", то неясно, зачем ему Руцкой и Говорухин, — просто надо исправлять ошибки молодости и возвращаться в ряды коммунистов.
Правда, и тут есть проблема. Хотя разные отряды коммунистического движения едины в том, что "весь мир желают сгладить и тем внести равенство, что все хотят загадить для общего блаженства", общность главного желания не мешает горячей полемике: "Толпы их все грызутся, лишь свой откроют форум, и порознь все клянутся in verba вожакорум". Прозелит поневоле теряется, не зная, какую компартию выбрать, а недоумение усугубляется последним заявлением члена ЦК РКРП (анпиловской) Балтазара Кноделя, предупредившего, что "победу КПРФ на предстоящих выборах РКРП не будет расценивать как успех коммунистического движения — КПРФ является по сути социал-демократической, и ее победа содержит опасность повторного обмана наших граждан в идеалах коммунизма".
Безотносительно к тому, является ли партия Зюганова буржуазно переродившейся или она при случае себя еще покажет, ситуация сложнее, чем представляется правоверному Кноделю. Обмануться в идеалах коммунизма можно двояким образом: одни обманываются, получая вместо рая на земле ГУЛаг и карточную систему, другие же разочаровываются, видя, что жизнь неистребима и беспорочную систему смягчают пороки исполнителей — жесткость коммунистической гармонии размывается житейским бардаком. Угодить на всех невозможно, так что граждане будут обмануты в любом случае.
Сам же Зюганов осваивает полезный в предвыборном отношении образ корифея всех наук, в частности — математических: "В институте написал работу по теории игр. Есть такая игра на логику — 15 плоских числовых фишек (расположенных в коробке размером 4 х 4 так, что одно место остается свободным и позволяет перемещать фишки. — Ъ) надо загнать в последовательности одна за другой. Я ставил такие задачи, которые, казалось, не имеют решения. Даже высоколобые шахматисты отчаивались. Я находил".
Освоенная Зюгановым игра в "15" описана в ряде популярных книг типа "Живой арифметики" Я. И. Перельмана. Математическая суть игры в том, что все возможные расположения фишек делятся на две группы. Комбинации первой группы являются результатом четного числа перестановок и на основе доступного даже и не высоколобому человеку простого алгоритма приводятся к упорядоченному виду "1, 2,... 14, 15". Комбинации второй группы получаются при нечетном числе перестановок, сводятся к последовательности "1, 2, ... 15, 14" и никаким образом не могут быть приведены к первой группе. Расхождение между Я. И. Перельманом и Г. А. Зюгановым может объясняться трояким образом: а) за высоким лбом зюгановских друзей скрывался скудный ум, не позволяющий освоить рутинный механизм перестановки фишек; б) Зюганов открыл теорию, снимающую различие между четом и нечетом; в) после того как высоколобые шахматисты отчаивались, искусным, но незаметным движением руки Зюганов вынимал из коробки и переставлял две фишки, нечетная комбинация делалась четной, после чего задача легко решалась.
МАКСИМ Ъ-СОКОЛОВ