// Прямая речь
— Что вы считаете главным последствием событий прошлого года для Абхазии, результатом признания Абхазии Россией?
— Самое главное заключается в том, что люди почувствовали, что теперь живут в безопасности. При наличии денег экономическую ситуацию можно изменить легко и отстроить республику достаточно быстро, но на изменение сознания людей уходят десятилетия. Августовская война 2008 года и последовавшее за этим признание Абхазии Россией очень сильно изменило психологию наших людей. Люди спят спокойно и готовы к кардинальным переменам и смелым проектам. Люди раскрепощаются, у них посветлел взгляд, они переходят к созиданию. Берут ссуды, открывают какие-то бизнесы.
— Вы теперь исключаете провокации или партизанщину со стороны Грузии?
— Естественно, не исключаю, поэтому мы и обратились к России за помощью в охране границы. Сегодня очень непростое время, зная стиль нынешнего руководства Грузии, ничего исключать нельзя.
— Вы так смело идете на то, чтобы российские войска стояли в Абхазии, российские пограничники взяли под контроль границу Абхазии. Это вызывает внутри республики у многих волнение. Почему вы на это идете, вы не боитесь, что Абхазия растворится в массе российских войск?
— Мы смело шли на это, когда со всего юга России сюда приезжали россияне воевать за Абхазию и умирали за абхазскую землю. Мы ничего не боялись, когда все получали российские паспорта, потому что иначе невозможно было даже выехать за пределы республики. Мы не боялись получать пенсии из России. Россия всегда нам помогала. Мы сами выбрали свой путь. Сегодня многие в Абхазии забыли, как мы ставили вопрос о выходе из состава Грузии и вхождении в состав Краснодарского края. Тогда мы не боялись раствориться.
Нельзя превращать нахождение российских пограничников здесь в политический вопрос накануне президентских выборов. Нам что, Россия запрещает изучать абхазский язык, разговаривать на нем? Или нам запрещают развивать нашу демографию и самостоятельность? Россия помогает поднимать нашу экономику. И если у кого-то это вызывает аллергию, то это патология, этих людей надо лечить.
Жизнь динамично развивается, все объединяются в какие-то блоки. Мы маленькое государство и будем объединяться с Россией в первую очередь. На прошлых выборах всех пугали тем, что Багапш всех поведет в Грузию, потому что он якобы прогрузинский. Не случилось этого, наоборот, стали независимыми. Теперь начинают пугать людей тем, что Багапш приводит россиян, которые нас поглотят. Это глупости, которые даже комментировать стыдно. Я уверен, что те политики, которые поднимают антироссийскую волну, сами хорошо относятся к России и понимают, что это самый реальный наш партнер. Они и бизнес свой делают в России.
— Ставит ли российское руководство вопрос об инкорпорации Абхазии в состав России?
— Нет, ни разу. Мы сами ставим вопрос о вхождении в состав Союза России и Белоруссии. Но это будет, правда, после того, как нас признает Минск. Медведев и Путин говорили много раз, что в России хватает своей земли.
— С чем вы связываете волну критики в свой адрес из-за договора о границе и новых экономических проектов с участием российских компаний?
— Я все связываю только с предвыборной кампанией, больше ни с чем. Наша оппозиция борется за власть, но если бы они сидели в моем кабинете, то действовали точно так же, даже еще жестче.
Удивляешься только тому, что можно было найти множество других моментов, по которым следует критиковать власть: криминал, состояние медицины и так далее. Нет, почему-то выбрали внешнюю политику и отношения с Россией.
— Вы уже приняли окончательное решение баллотироваться в президенты в декабре 2009-го?
— Пока нет. В "Интерфаксе" в Москве я сказал, что не исключаю этого, но окончательно еще не решил.
— А что вам может помешать?
— Я хочу собрать всех своих сторонников, спросить их мнения. Может, у них есть другой, более достойный кандидат.
— Какова угроза того, что раньше война сплачивала абхазов, а мир теперь поссорит, деньги поссорят людей?
— Это сложный этап в развитии государства. Через это все проходят. Вспомните Россию середины 1990-х годов, Грузию. У нас уровень преступности намного ниже, но в маленькой республике каждое преступление становится громким. У нас пока не хватает кадров в милиции, средств. Но мы будем все силы направлять на борьбу с криминалом. Война нас не пугала, но и мира мы не боимся.