Los Angeles Times
Лос-Анджелес, США
Спроектированный советскими хранителями секретов в самый разгар холодной войны Звездный городок размещается в сосновых и березовых лесах недалеко от Москвы и до сих пор не отмечен на многих картах.
Охрана на КПП проверяет документы, и мы входим в легендарный центр подготовки космонавтов. Ожидаешь увидеть здесь нечто великолепное — печать космоса, вечно притягивающего к себе человека.
Нас встречает бывший инструктор космонавтов Александр Беляев, худощавый, седоволосый мужчина, одетый в вельветовые брюки и свитер с высоким горлом, который готов показать нам городок. Беляев извиняющимся тоном объясняет, что у него тяжелое похмелье после вчерашнего виски. На улице он стреляет сигареты у прохожих.
Затем Беляев начинает рыться в прозрачной папке с бумагами и вытаскивает оттуда счет. Нет, говорим мы. Это не нам. Мы за интервью не платим. "А, так это все равно не для вас,— говорит Беляев, морща лоб.— Это для журналистов, которые приходили вчера". Он опять лезет в папку, краснеет и достает еще один лист бумаги. "Отдайте фотографу",— говорим мы, не желая прикасаться к этому листку и чувствуя некоторую неловкость от того, как баснословно богатая Россия вымогает деньги у иностранных журналистов.
Переговоры продолжались несколько месяцев. Сначала администрация потребовала $500 за возможность посетить Звездный городок. Потом чиновники решили, что попасть в центр можно бесплатно, но фотографу придется заплатить $250 за съемку тренировки космонавтов.
И вот Беляев ведет нас с фотографом в похожий на пещеру зал, сквозь распахнутые окна которого видно зимнее небо. Учебные космические корабли выглядят меньше и старее, чем можно было ожидать, и похожи скорее на огромные стальные яйца, установленные на высоких платформах среди горшков с домашними растениями. Перед пультом с приборами и компьютерами две женщины среднего возраста обсуждают способы приготовления картошки и сосисок. Есть здесь и мужчины, один из них в камуфляже. Трудно угадать, чем занимаются все эти люди, за исключением космонавтов в ярко-синих комбинезонах, а спрашивать здесь не положено.
Что касается космонавтов, они стоически нас игнорируют — видимо, привыкли быть на всеобщем обозрении во время тренировок, когда они поднимаются и спускаются по лестницам, приставленным к люкам космического корабля, сбрасывают ботинки и залезают внутрь изучать приборы.
Здесь тренируются и американские астронавты, но русские запрещают беседовать и с ними. "Не фотографируйте американцев",— рявкает Беляев.
Он подталкивает нас вверх по лестнице, чтобы можно было заглянуть в учебный космический корабль, где одинокий космонавт сидит за приборами управления, отрабатывая стыковку корабля с Международной космической станцией. "Снимите обувь,— шипит Беляев.— И не разговаривайте с космонавтами". "Как его зовут?" — спрашивает фотограф. "Просто российский космонавт,— говорит Беляев.— Нам не разрешено разглашать его имя, пока он не полетит в космос".
В другой учебной секции седовласый инструктор с учебником в руке читает лекцию своим подопечным. "Не всегда следует доверять американским индикаторам на станции",— говорит он им. "Почему?" — встревает один из учеников. "Мы считаем, что наше оборудование точнее",— отвечает инструктор.
Глядя на них снизу вверх, Беляев ностальгически улыбается. "Уже много лет космонавты проходят здесь обучение",— говорит он."
The Times
Лондон, Великобритания
"Москва продолжает военную оккупацию, несмотря на мирное соглашение
На КПП, которого вообще-то не должно здесь быть, лейтенант российской армии извинился, что не может предложить нам чаю. "У нас сейчас нет электричества",— объяснил он, ведя нас к укрепленному блокпосту, расположенному по ту сторону непризнанной границы между Грузией и отколовшейся от нее Южной Осетией.
По меньшей мере три российских танка врыто в землю вокруг КПП, разместившегося на узкой горной дороге к городу Ахалгори. Их дула смотрят на юг, на столицу Грузии Тбилиси. На бетонном защитном барьере, перегораживающем дорогу, аэрозольной краской написано слово "Россия". За КПП российская армия установила закамуфлированные палатки и три длинных ряда переносных домиков, где размещаются российские солдаты.
В одном из таких не страдающих избытком мебели домиков молодой лейтенант рассказал нам, что мирные жители — и грузины, и осетины — свободно пересекают границу, чтобы что-то продать или купить на рынке, навестить родных. Однако правозащитная организация Human Rights Watch составила другое мнение и в ноябре обвинила Россию в том, что та не удерживает осетинских ополченцев от "бесчинств и нападений на этнических грузин в Ахалгори".
Транспортные средства с грузинскими номерами и правда проезжали через КПП, хотя журналистов The Times в Ахалгори не пустили. Кроме того, россияне завернули группу из 200 наблюдателей от ЕС, которые контролируют выполнение соглашения о прекращении огня. Представитель миссии наблюдателей в Грузии Стив Берд рассказал, будто они получили сообщения о том, что грузинские крестьяне не могут пройти через КПП к своим участкам, захваченным осетинами.
Международное сообщество хотя и признает факт нарушения Россией условий договора о прекращении огня, но, похоже, не хочет настаивать на исполнении этого договора. В прошлом месяце НАТО восстановило с Россией отношения, которые на время войны были заморожены, и президент Обама дал понять, что, хотя у него и Дмитрия Медведева имеются разногласия по поводу Грузии, все же его главная задача — улучшить отношения с Москвой."