Поразившее президента Ельцина на прошлой неделе обострение ишемической болезни так сильно взволновало мировые валютные рынки, что доллар мгновенно победил немецкую марку, немецкие бизнесмены стали распускать слухи о "внезапной кончине", а Билл Клинтон вынужден был в специальных заявлениях успокаивать своих деловых соотечественников оптимистическими сводками из "кремлевской больницы". На этом фоне особенно много внимания мировые информационные агентства уделили российскому премьеру. Неоднократно прозвучало словосочетание "реальная альтернатива" — по мнению западных обозревателей, таковая у нынешнего лидера страны появилась впервые с момента его прихода к власти.
Реальность этой альтернативы оценить трудно. Во-первых, решения и действия президента по-прежнему трудно предсказуемы, а его опыт в устранении соперников никто не поставит под сомнение. Во-вторых, рвущиеся к власти оппоненты правительства не оставляют попыток "испортить Черномырдину лицо". Пока что mass media предпочитают видеть Виктора Черномырдина просто лидером серьезной "партии начальников", сильным человеком, обладающим реальной властью, имеющим большие возможности и серьезные шансы на успех в развернувшейся предвыборной борьбе.
В значительной степени сохранение складывающегося имиджа Виктора Черномырдина будет зависеть и от того, насколько успешным окажется его доклад 19 июля в Государственной думе об итогах социально-экономического развития страны за прошедшие полгода. Даже самые скептически настроенные обозреватели допускают, что по части экономических итогов премьер вполне может оказаться на высоте: ему есть что рассказать. Хуже обстоит дело с социальной частью.
Среднестатистический избиратель, одобряя в целом всеобщее капиталистическое изобилие и не испытывая в основном ностальгии по идеологически душным временам, совершенно не намерен поступаться своей привычкой к социальным гарантиям. А с последними дела у правительства обстоят неважно.
Социальная защита населения от суровых нравов молодого частного предпринимательства для всех постсоветских правительств была камнем преткновения. Ведь как до перестройки, так и после никого особенно не волновало, может ли реально государство позволить себе иметь всеохватывающую систему социального обеспечения.
Убежденность российского общества в неотъемлемости определенных социальных гарантий столь глубока, что игнорировать ее невозможно. Именно поэтому все российские постсоциалистические правительства придавали социальную ориентированность большинству экономических начинаний. Даже приватизация, смысл которой в отказе государства от поддержки госпредприятий, проводилась под лозунгом справедливого распределения накопленной собственности. Такая политика позволяла пока России избежать судьбы своих бывших восточноевропейских сателлитов. После распада восточного блока отсутствие социальных программ привело в этих странах к власти коммунистов и социалистов. Последние, впрочем, довольно быстро забыли о своих благостных обещаниях — денег-то нет, сырья нет, ничего нет. Социально ориентировать экономическую политику восточные левые так и не решились.
Ничего иного, как обещать хоть какие-то улучшения, льготы, блага, властям просто не остается. Сегодня любое правительство, которое посмеет заявить о массированном сокращении социальных программ, обречено на провал. Никаких аргументов о больной экономике, сложных реформах и переходном периоде, как бы убедительно они ни звучали, общество услышать не готово. Обещания же, как бы заманчиво они ни выглядели, разумеется, не могут оказаться состоятельными — реальные государственные возможности в социальной сфере весьма ограниченны.
А потому, возможно, именно этот аспект считается в среде оппозиции самым слабым местом нынешней исполнительной власти. Критика негуманного способа проведения экономических реформ стала основным аргументом всех правительственных оппонентов, синтезирующих лозунги за чистоту рыночной идеи с борьбой за социалистические ценности (рынок с человеческим лицом).
Нетрудно догадаться, что именно эту ностальгическую струну и попытаются затронуть участники предвыборного марафона.
И если премьер сейчас, на пике своей популярности, хотя бы не попытается выбить этот козырь из рук оппонентов, довольно успешно напоминающих о себе энергичными популистскими восклицаниями, то предсказать результаты выборов будет довольно сложно.
Премьеру, видимо, придется опять искать компромиссы и опять обещать. Удачно и вовремя сделанные обещания в политике решают почти все.