Виктор Черномырдин: "Сейчас мы будем делать именно то, что реально можем себе позволить"
Интервью премьер-министра России еженедельнику "КоммерсантЪ"
Ъ: Удовлетворены ли вы итогами первого полугодия?
— КАК ГОВОРИТСЯ, на "все сто", конечно, нет. Если же выводить баланс того, что и как получилось, что не доделано или сделано неверно и не вовремя, то, думаю, все-таки правительство сработало с "плюсом".
В первую очередь, укрепился рубль. "Работать" с ним становится выгоднее, чем с долларом. И это уже сдвиг — и существенный. Установленный недавно коридор для колебаний обменного курса рубля позволяет сделать более предсказуемым внутренний валютный рынок и одновременно поддержать отечественных экспортеров.
Другой важный момент — снижение темпов роста цен. Конечно, они еще относительно высоки. Нужно однако иметь в виду, что изменилась сама природа инфляции. Июньские 6,7% обладают куда большим потенциалом снижения, чем в прошлые годы. Нет эмиссионного финансирования бюджета. Его дефицит перестал быть источником инфляции. Нет сокращения числа оборотов денег. Больше средств населения идет не только на потребление, но и на сбережения, цели накопления и т. п.
А это значит, что у нас есть все возможности для того, чтобы приостановить рост цен. Условие здесь одно — прожить вторую половину года по утвержденному бюджету, уложиться в его жесткие параметры.
Третья характерная особенность первых шести месяцев 1995 года — приостановка в целом спада в промышленности. Сейчас по объему производства за полугодие мы вплотную приблизились к уровню 1994 года. По маю и июню прошли даже с небольшим опережением.
Очень важно, что производство не падает в условиях жесткой финансовой и денежно-кредитной политики.
Меняется ситуация и с реальными доходами. В мае и июне возобновился их рост.
Говоря о "плюсах", я, естественно, не забываю и о "минусах". Их предостаточно. И все же позволю себе сформулировать главный итог полугодия: мы прекращаем только выживать, мы переходим, а кое-где уже перешли к решению созидательных задач. В экономике. В экономике обозначились тенденции к оздоровлению.
Ъ: Насколько точным оказался сценарий социально-экономического развития страны на 1995 год, подготовленный правительственными экспертами?
— Он оказался довольно надежным для определения основных направлений экономической и социальной политики и принятия важнейших решений. Что касается отклонений, то они, по моему мнению, всем очевидны. Это касается темпов снижения роста цен и прогнозов динамики валового внутреннего продукта и промышленного производства. В первом случае эксперты были излишне оптимистичны. И сейчас ясно, почему сказалась явная недооценка масштабов "долларизации" экономики. Во втором случае — наоборот, жизнь опровергла первоначальные прогнозы. Вместо продолжающегося спада мы вплотную приблизились к стабилизации.
Вывод один — надо лучше знать все, что происходит в денежной сфере и финансовом секторе, и с большим доверием относиться к движущим силам рынка.
Ъ: В настоящее время многие депутаты полагают, что в своем выступлении 19 июля вы объявите о внесении изменений в экономическую политику правительства. Насколько оправданы подобного рода ожидания?
— Я думаю, что буду правильно понят, если скажу, что любая политика и любая реформа обречены, если не сохраняют в себе способность к альтернативным решениям, к поиску лучших вариантов. Изменения в политике есть всегда. Другое дело — их качество, содержание, направленность.
Сейчас экономика страны объективно втягивается в новый этап преобразований. По мере выполнения задач финансовой стабилизации мы должны переходить к вопросам стимулирования инвестиций, промышленной и структурной политики.
Возникают принципиальные возможности более активно и целенаправленно проводить социальную политику. Многое требуется сделать для создания новых и укрепления уже существующих рыночных институтов. Содержание политики определяется задачами, которые надо решать сейчас и которые надо будет решать завтра. Обо всем этом и пойдет речь в моем выступлении в Государственной думе.
Ъ: Не считаете ли вы, что к декабрьским выборам популярность правительства может оказаться под угрозой в том случае, если проводимая вами жесткая финансовая политика не будет смягчена?
— Прежде всего спасибо за постановку вопроса. Если журналисты начинают говорить о популярности правительства, значит мы все-таки чего-то добились. Значит, в экономике не только обвалы, развалы, крахи и кризисы, но и положительные сдвиги. Значит, тенденции к оздоровлению и стабилизации не видеть уже нельзя.
Отсюда и мой ответ: угроза как раз в обратном. В отходе от проведения курса финансовой политики, в непоследовательности действий, в постоянном пересмотре едва установившихся "правил игры".
Доверяют-то ведь тем, кто предсказуем, стабилен, кто отвечает за свои слова, упорно и уверенно идет к поставленным целям и добивается результатов.
Если мы говорим, что у страны есть шансы очень существенно продвинуться в решении задач стабилизации финансов и в целом экономики именно в этом году, то следовательно, и вторую половину пути, второе полугодие нам надо пройти в том же ритме, не подвергая ревизии логику наших действий. Конечно, будем маневрировать, реагировать на новые обстоятельства. Политика — это всегда искусство возможного. Но отказываться от курса непозволительно. Да и невозможно. Тогда мы просто отбросим самих себя на 2-3 года назад. Что в этом случае скажет избиратель, думаю, комментировать не нужно.
Ъ: В преддверии вашего выступления в Думе все чаще появляются высказывания о том, что в условиях значительного роста безработицы и сохраняющегося высокого уровня инфляции в центре внимания правительства во втором полугодии должна быть прежде всего социальная политика. Согласны ли вы с такой постановкой вопроса?
— В принципе — да. Для социальной политики действительно возникает больше возможностей. Я бы только несколько поменял местами причины и следствия. Дело ведь не в том, что возросли угрозы в социальном плане, и мы бросаемся как пожарная команда тушить их остроту. Ситуация здесь другая. Взрывного роста безработицы все же не происходит. Уровень инфляции относительно высок, но, как я уже говорил, у нее другая природа и она в значительной мере становится управляемой. Ее темпы будут продолжать снижаться. Понемногу оживляется производство. Экономика выздоравливает. Поэтому и у социальной политики как бы уже другая, более здоровая основа. Если говорить коротко, то в социальной политике появляется больше обоснованного реализма и трезвого расчета. На этом, кстати, базируется и бюджетное послание Президента России правительству на 1996 год, и сам проект бюджета будущего года, в котором предусмотрено увеличение долей основных социальных статей в государственных расходах.
Сейчас мы готовим ряд решений по повышению минимального уровня заработной платы, пенсий, и т. п. В сентябре приступим к их реализации. Работаем над механизмами восстановления сбережений населения. В целях защиты интересов вкладчиков будем создавать институт паевых инвестиционных фондов. Как видите, программа на второе полугодие довольно плотная. Хотел бы сказать еще об одном. Я всегда считал и считаю, что социальная политика, как никакая другая, не терпит суеты, показухи и митинговщины. Настоящая ответственность здесь означает точное соизмерение обещаний с состоянием экономики, ее возможностями. Поэтому сейчас мы будем делать именно то, что реально можем себе позволить.