Выставка "Два дома. Мельников — Ле Корбюзье", открывшаяся в Музее архитектуры, стала редкой в практике архитектурных выставок попыткой лирического сравнения двух построек. Признанный московский шедевр в Кривоарбатском переулке и малоизвестная вилла художника и фотографа Рене Гиетта в Антверпене, построенная по проекту великого французского архитектора, лишь на первый взгляд сопоставлены случайно.
Лирические намерения организаторов выставки обозначены и в поэтичном пресс-релизе ("Мы старались показать многообразие аспектов отражения магического образа этих домов, ставших темой для целого ряда новых произведений в живописи, фотографии, литературе"), и в названии каталожной статьи куратора Ги Шраенена ("Архитектура как опыт поэзии"). Эмоциональный порыв не подвластен строгой логике, и все недоумения исследователей архитектуры насчет известной случайности сопоставления главной работы русского гения трагической судьбы (нынче забыто, что о Мельникове не вспоминали три десятилетия) и рядового проекта признанного титана архитектуры ХХ века отступают перед воодушевлением кураторов.
Тем более что формальные моменты для сопоставления присутствуют. Дома построены почти одновременно — вилла Гиетта в 1925--1926 гг., дом Мельникова — в 1927-1929-м, оба являются камерными сооружениями, предназначенными для одной семьи, причем семьи художника, поэтому совмещают жилище и мастерскую, оба — попытки достичь совершенства. Для Мельникова — самая удачная, для Корбюзье — более чем ординарная (хотя Гиетта и писал архитектору своей виллы: "Надо, чтобы это было совершенным произведением"). Есть, конечно и другие общие моменты, скрупулезно отмеченные кураторами — лестница как образный акцент, сад на крыше, внутренние балконы, печь как декоративная скульптура — но это все скучная проза. Главное сходство — в судьбе. Оба дома, независимо от намерений авторов, до сих пор остаются эстетической провокацией, домами-изгнанниками как для Москвы, так и для Антверпена, где архитектурной общественности стоило больших трудов спасти от сноса единственную постройку Корбюзье в Бельгии. Толпа не устает бранить поэтов. Даже гениальных.
Список различий короче перечня сходств. Самое очевидное и самое сомнительное демонстрируют стоящие в центре экспозиции макеты. Один представляет собой куб, другой — два совмещенных цилиндра. То, что один из домов сплошь состоит из прямых углов, а второй их решительно отвергает, — лишь демонстрация истовой веры обоих авторов в исключительную целесообразность простых геометрических форм и подтверждение их мистического воздействия. Но тема выставки — не столько архитектура домов и их история (хотя специально для экспозиции изготовлены макеты и извлечены из музейных запасников планы и чертежи), сколько, напомним, — поэзия.
Рене Гиетта со страстью влюбленного неустанно рисовал и фотографировал свой дом, пытаясь запечатлеть очевидную для него магию божественной простоты виллы. Каждая деталь мастерских фотографий 30-х годов подчеркивает исключительность и артистичность его жилища — ботинки, картинно стоящие на лестнице, словно художественные объекты, кисти, собранные в живописные букеты, мольберт, палитра с засохшей краской, африканские божки — атрибуты богемного интерьера остаются деталями, не заслоняющими пространства, света и тени, прямых углов балок и оконных переплетов — подлинных героев снимков. Красота побеждает быт, утверждают фотографии Рене Гиетта с подозрительной назойливостью.
Отличной парой работам Гиетта могли бы стать знаменитые фотографии дома Мельникова, сделанные в то же время Александром Родченко, в них мистика геометрии явлена с предельной очевидностью и не нуждается в подыгрывании. Но на выставке показывают работы Игоря Пальмина 80-х годов, и именно это определяет ее сюжет.
Пальмин фотографировал дом Мельникова много и по-разному. Демонстрируется же самая "бытовая" серия, пристрастно фиксирующая все разрушения дома — трещины на потолке, лужи на крыше, дырки в стенах. Даже знаменитая печь, восхищающая исследователей как пример супрематической скульптуры, внедренной в быт, смотрится на снимках как деревенская печка. Чуждыми и враждебными дому кажутся попавшие в объектив старый киот, цветы в горшочках, кружевные салфетки, вывязанные хозяйкой дома, занавесочки, скрывающие уникальные шестиугольные мельниковские окна. История дома разыграна в фотографиях как безусловная и сокрушительная победа быта и времени над поэзией архитектурной формы. Мельников напрасно мечтал о том, чтобы люди в доме и сам дом "жили одной жизнью — жизнью Архитектуры".
Видимо, случайное сопоставление часто дает неожиданные эффекты. Дом Мельникова и вилла Рене Гиетта предстали на выставке не замечательными архитектурными памятниками, не воплощением двух разных архитектурных идей (круг против прямоугольника), а двумя стремительно ветшающими, несмотря на все усилия реставраторов, постройками. Они существовали, как кажется, лишь волей и фанатичной любовью их хозяев и в реальности менее существенны, чем в легенде. Выставка "Два дома" оказалась действительно поэтической, что не помешало ей быть довольно печальной.
ОЛЬГА Ъ-КАБАНОВА
Выставка открыта с 31 мая по 28 июня. Адрес музея: Воздвиженка, 5.