рекомендует Андрей Плахов
Кавказский пленник — один из ключевых, можно сказать, архетипических сюжетов русской литературы, а в последние годы и российского кино тоже. Как бы ни был велик соблазн оставить эту тему академическим исследователям творчества Пушкина и Льва Толстого, актуальные события на Кавказе вновь и вновь подбрасывают дров в топку.
Во время затишья, наступившего после первой чеченской кампании, прошумел фильм Сергея Бодрова "Кавказский пленник", где дебютировал сын режиссера Сергей Бодров-младший, вскоре ставший культовым героем. Сейчас на экраны выходит "Пленный" Алексея Учителя, и этому фильму, возможно, предстоит сыграть аналогичную роль. Российская премьера его состоялась в Сочи в начале лета, тогда еще тоже на Кавказе было относительно спокойно. Любопытно, что обе картины получили награды на фестивале в Карловых Варах и были восприняты как предупреждения: после "Кавказского пленника" произошла вторая чеченская война, после "Пленного" — война с Грузией.
В основе картины рассказ Владимира Маканина, который, чтобы не путать, был назван писателем "Кавказский пленный". Здесь лтературный архетип вывернут наизнанку: не русский солдат или офицер оказывается в кавказском плену, а наоборот. Этот радикальный поворот определяет и основную тему фильма.
Алексей Учитель на первый взгляд разрушает этим фильмом реноме мастера ретродекаданса, режиссера, увлеченного стилизациями и реконструкциями прошлого. "Пленный" снят жестко, без манерности, по-мужски, хотя эстетизм проникает в него благодаря операторской работе Юрия Клименко, который подчиняет своему уникальному видению и боевые сцены с собаками, и картины продвижения танковых колонн, и горные пейзажи. Но по сравнению с фильмом "Космос как предчувствие" (тот же тандем Учитель--Клименко) эстетизм здесь больше оправдан внутренним сюжетом фильма, который отличается от сюжета внешнего.
Исходная ситуация: в горах застряла колонна, и два наших солдата пробираются к ней, используя в качестве проводника юного взятого для этой цели в плен чеченца. Природная красота и изящество парня заставляют главного героя Рубахина забыть о грубых законах войны; они вновь дают о себе знать, когда на пути героев оказывается чеченское селение, где добивают русского пленного.
Внешний сюжет дополнен сценами военного быта, которые обнажают циничный механизм войны: федералы практически брошены на прокорм к местному населению и вынуждены за продовольствие продавать оружие своим врагам, а потом возвращать его в ходе зачисток. Это редкий фильм, где представлен не ура-патриотический и не чистоплюйско-пацифистский взгляд на войну, а аналитический и в то же время художественный, образный.
Что касается внутреннего сюжета, его сам Алексей Учитель определил как соотносимый со "Смертью в Венеции" Томаса Манна. И речь идет не о гомоэротике, а о том, как красота способна пронзить и изменить человека. Вот почему еще, а не только из-за похожести всех войн фильм приобретает более универсальный смысл и привязан к чеченской конкретике совсем не намертво. Однако Кавказ все равно важен — как образ, как идея.
Режиссер нашел для своего фильма молодых талантливых исполнителей, чьи лица не убиты сериалами. Это артисты провинциальных театров Вячеслав Крикунов и Петр Логачев. В роли же кавказского пленного выступил дебютант Ираклий Мсхалаиа — совсем не профессиональный артист, а ученик грузинской школы Москвы. У него удивительное лицо. Волей случая ворвавшийся в картину грузинский элемент хорош не только своей злободневностью, но и тем, что напоминает о критериях артистизма, которые исторически связаны для русских с Кавказом. И эти связи не менее прочны, чем политические или религиозные.
В прокате с 12 сентября