Так уж вышло, что Борис Ельцин оценивает окружающих его людей по принципу "можно с ним пойти в разведку". Проверить это качество можно лишь в боевых условиях, и Ельцин уже дважды мог использовать такую возможность — в августе 1991 года и октябре 1993-го. Чечня позволила провести третий смотр рядов. До конца чеченской кампании еще далеко, но уже можно сказать: в целом российская политическая элита войну пережила. Единственное, чего ей стоит бояться, так это реакции президента — если только она последует.
Кое-кто прочил кабинету отставку сразу после военной кампании, не учитывая, видимо, что большинство кандидатов на уход — "люди подневольные". Решение о вводе войск принимал сам Ельцин. Остальные — лишь исполнители высшей воли, "продиктованной интересами Конституции". Когда Ельцин в декабре на неделю лег в больницу, все поняли, что на "наведение порядка" отведен именно этот срок. Теперь же шквальный выброс политиков за борт может произойти лишь в том случае, если волной будет смыт сам рулевой. Пока такого не произошло. Но персональные оргвыводы, конечно, будут.
В глазах общественности (точнее, той ее части, что называет себя демократической) проиграла власть в целом. Но "власть в целом" на эту часть общественности уже давно не ориентируется. Для чиновников, реально участвовавших в этой истории, важна лишь оценка их действий президентом. Российский опыт показывает, что в ситуациях, подобных чеченской, укрепляются позиции политиков, безоговорочно поддержавших высочайшие решения. Но сегодня не все так однозначно: президент, также "замешанный в истории", ведет поиск козлов отпущения. В этом смысле осенью 93-го было проще: поддержал указ #1400 — достоин доверия. Теперь сложнее. Некоторые из сегодняшних игроков могут быть обвинены Ельциным в некомпетентности. Хотя были случаи, когда президент и вовсе не особенно заботится об аргументации своих действий. Премьер вроде бы вне подозрений. Но это, скорее, его собственное достижение, с которым президент не может не считаться. Определенно можно говорить о снижении веса Олега Сосковца (понятно, что премьер помог ему в этом).
Сложнее положение Павла Грачева. Возглавляемое им ведомство никогда еще не было так кадрово и структурно уязвимо. Общеизвестна симпатия Ельцина к "лучшему министру обороны последних десятилетий", и не исключено, что он опять выплывет. Но не менее вероятно, что Грачева специально не снимают до конца кампании (который теперь просматривается с трудом), чтобы он ответил "за все и за всех". Кадровые проблемы в нижестоящих звеньях Минобороны будут решаться, вероятно, путем привлечения окружных или хорошо зарекомендовавших себя в Чечне генералов — Рохлина (ему прочат Северо-Кавказский округ), Квашнина (он может возглавить главное оперативное управление Генштаба), Бабичева (если ему простят первоначальные колебания).
В трудном положении Сергей Степашин, "проколовшийся" еще при вербовке наемников в ряды "чеченской оппозиции". Ослаблением его позиций может воспользоваться генерал Коржаков, претендующий на кураторство всех спецслужб страны. А Виктор Ерин применил выжидательную тактику, проверенную в октябре 93-го, когда милиция исчезла с московских улиц. В Чечне силы МВД перемещаются за спиной армии, и никакие заявления о начале замены военных силами МВД ситуации не меняют. Так что Ерин имеет шансы сохранить пост.
Незаслуженно остался в тени Олег Лобов. Между тем решение о вводе войск принималось на заседании Совета безопасности. Сегодня рост амбиций совета и самого Лобова все очевиднее, и действует глава совета в связке с Коржаковым и первым помощником Виктором Илюшиным. Их претензии распространяются на все новые области — экономику, например. Похоже, что противостоять этому хотел бы премьер. Но какими средствами?
Вице-премьер Николай Егоров, слегший с пневмонией, если и не будет совсем отставлен, то национальной политикой руководить, наверное, перестанет. Его хваленые связи на Северном Кавказе не сработали, "дружеские" отношения с Дудаевым оказались мифом, а руководства силовиками у него вообще не получилось. Заметное продвижение наверх Вячеслава Михайлова — первого зама Егорова, похоже, говорит о том, что преемник уже найден. Что касается Сергея Шахрая, то, если бы военная операция закончилась быстро, его отставка была бы неминуема. Однако после провала военных грехи Шахрая (ставка на оппозицию и убежденность, что Дудаева поддерживают "жалкие крохи") стали почти незаметны. То, что Шахрай оказался в нужное время (когда армия увязла) в нужном месте (возле премьера), доказывает его чутье и сулит ему хорошие перспективы. Встреча Ельцина с ПРЕС именно сейчас — лишнее тому подтверждение. Устоял и Сергей Филатов. Хотя, по всем прогнозам, не должен был. Восстановление прежних позиций на "ближних подступах" к Ельцину он, вероятно, видит в критике наметившейся "самостоятельности" премьера.
Спикеры палат парламента Шумейко и Рыбкин от войны вроде бы отмежевались. Однако их "вовремя" ввели в Совет безопасности — хочешь не хочешь, а хоть часть ответственности за президентские действия им пришлось взять на себя.
ВЕРОНИКА Ъ-КУЦЫЛЛО, ИЛЬЯ Ъ-БУЛАВИНОВ, ДМИТРИЙ Ъ-КАМЫШЕВ