Из всех блюд русской кухни я выберу водку. За то, что русская. За то, что стройнит. За то, что румянит щеки. За то, что напиток философский. И даже религиозный. В последнем мне довелось убедиться прошедшей зимой.
Полярный круг, Швеция, звенит февральская стужа. Оленевод-саам, торговец рогами и копытами, пригласил в чум — кожаная палатка, посреди которой на оленьих шкурах, под рогами, поджав копыта, мы сидим у открытого огня. Пьем водку. Шведскую. Жуткую шведскую водку Vanilla Absolut. Оленевод рад знакомству, подливает мне в тарелку лакомство — картофельный суп.
"Cheese!" — торжественно произносит оленевод. Чокаемся. "Как пить такую дрянь? Детское мороженое, а не водка!" — говорю я. "Сам страдаю, вот бы перечного аквавита из Скании наконец завезли", — жалобно плачется оленевод. "А русскую водку ты пил?" — спросила я. "Да, однажды", — кивнул оленевод. И рассказал, как это было. Как это было!
Было так. Не так давно какие-то русские справляли в деревне оленевода свадьбу. Безумных русских можно понять, в 15 минутах езды на собачьей упряжке от деревни оленевода находится знаменитый Ice Hotel, там, в комнате, напоминающей сугроб, кое-как прошла первая брачная ночь, а в деревне — отмечали.
Русские привезли с собой водку. Дружно напилась на русской свадьбе вся саамская деревня. Был нетрезв даже старенький шведский пастор по имени Йохан Йохансен. Даже олени, и те, как свято убежден мой друг оленевод, были пьяны.
В чем же отличие нашей водки от их, шведской? Оленевод верит, что кардинальное отличие есть. "Русской водки как выпил, так и искры из глаз, а с неба ангелы чудятся, а из леса демоны бесовские рожи кажут", — страшно, по-гоголевски зашептал мне саамский оленевод. А шведская? "Шведская водка — эта только для танцев подходит", — заключил оленевод.
Стало быть, русская водка — напиток религиозный. Это божественный источник. Не разума, конечно. Да и нужен ли нам утлый разум? Это пусть французы с их декартовским cogito ergo sum раскладывают на тона и послевкусия свои красные вина. Мы же свою водку алкаем стопками. Мы жжем ее рюмками. Мы жарим "мерзавчиками", "чекушкой", пол-литрой, а то и жахаем целым ведром. А когда мы выпиваем ведро, то тут уж и ангелы с демонами за нами никуда не успеют. Тут уж дыбом встает в голове бытие, а сущее из головы выпадает, кто-то валится под стол, а иные, гляди, уже и в магазин собираются. Жизнь продолжается! Cheese!